Первый час ночи. Стою, как памятник, в ночном магазинчике напротив
автомата, продающего телефонные и интернет-карты, и пытаюсь вникнуть,
как бы мне так исхитриться, чтобы в обмен на кровные 600 с небольшим
рублей получить 20-ти долларовую карточку. А исхитриться надо изрядно:
дело в том, что бездушная машина не дает буквально никаких гарантий. То
есть каждая ничтожная ошибка может стать роковой, и я как лох поеду
домой без 600 рублей (к которым я как-то уже привык) и без заветной
карточки.
«Дебил! Черт тебя дернул прошляпить момент, когда на телефоне остался
ноль с нулем после запятой! И это именно в тот момент, когда тебе,
дураку, должны позвонить насчет работы, которую обычно таким кретинам не
предлагают!» Примерно такой монолог несся у меня в голове. Кроме шуток,
чувствовал себя сапером: без права на ошибку. Затылок жгли
заинтересованные взгляды «болельщиц»: две продавщицы, которые пару минут
назад наотрез отказались от какой бы то ни было ответственности за
действия этого аппарата, и наоборот, переложили ее всю без остатка на
какое-то там ООО «Петр Поносов и Компания», смотрели на меня теперь с
интересом и даже с жалостью. «На публике ты тем более не должен
оплошать» - подбодрил я сам себя и продолжил чтение инструкции -
«Вложите новую неиспорченную купюру в приемник». «Где же ее теперь
найдешь-то, неиспорченную, когда вокруг такое падение нравов?»
 
«Господин хороший, выручи пятью рублями» - вывел меня из медитации
хриплый похмельный голос прямо над моим ухом - «будь человеком,
представляешь, пяти рублей на банкет не хватает». Возле меня стоял не то
чтобы бомжара, но явно человек, у которого ежедневно по два «банкета»,
утром и вечером, и так как минимум неделю. Лицо его не слушалось, но он
все равно изо всех сил пытался придать ему выражение доброты и радушия,
и если бы не его подбитый глаз, я бы сказал, что ему это удалось.
«Сейчас, подожди немного» - затараторил я, всем своим видом показывая,
что он меня отвлекает. Я действительно уже решился начать эту
рискованную операцию и уже даже полез за бумажником. «Все, все, я
могила, меня даже здесь нет» - забубнил мужик, страшно вытаращив глаза и
для иллюстрации зажав свой рот обеими ладонями, и сразу же принял позу
заинтересованного помощника, как будто я электрик, которому предстоит
паять под напряжением в миллион вольт, а он сейчас будет меня
страховать, ну на худой конец подавать отвертки. Он даже попытался
читать инструкцию к аппарату, но быстро отвлекся, так как я достал
бумажник. Когда я извлек купюру в 500 рублей, у мужика громко хрустнуло
где-то в позвоночнике, и поза из напряженно-участливой превратилась в
непринужденно-раскоряченную. Если кто видел, на улице Лубянка, напротив
Седьмого Континента стоит памятник ни-то Воровскому, ни-то Сеченову,
хоть убейте не помню. Мы в школе называли его «Что ж ты, милая, смотришь
искоса, низко голову наклоня». Так вот мужик стал один в один похож на
этот памятник. Не двинув ни рукой, ни бровью, одними глазами он
проследил путь купюры от бумажника до аппарата. Я, между тем, мысленно
перекрестившись, положил ее в приемник для денег, машина довольно
пискнула, и мои 500 рублей с прощальным шелестом шмыгнули внутрь этой
железки.
«СТОЙ! КУДА?» - эти слова мужик не сказал, он их простонал. Затем он
как рысь дернулся к приемнику, на всякий случай ощупал его, не
привиделось ли. Тщетно, приемник был пуст, а на табло загорелось число
500. Дядька заметался, он в ужасе быстро переводил взгляд с моей руки на
аппарат и обратно, а потом вдруг вскинул голову и с отвагой посмотрел
мне в глаза.
Так, видимо, смотрели друг на друга молодогвардейцы перед казнью. Его
взгляд говорил: «Не дрейфь, земеля, отобьемся. Ты главное меня со спины
прикрой. Сейчас мы эту железяку разберем до самого распоследнего
винтика, затем соберем, оставив немного лишних частей, чтобы эта зараза
знала, с кем имеет дело. Но сначала деньги вынем. А потом мы еще пойдем
и разберем на части того гада, который эту машину придумал. Но собирать
мы его уже не будем. Потому что не должен такой гад топтать нашу землю и
коптить наше небо». Вот примерно так выглядели его глаза. Даже подбитый
глаз открылся и заблестел. Но быстро опять потух, и вскоре выражение
бесконечной решимости на его лице сменило выражение столь же
бесконечного удивления, так как я достал еще 100 рублей, и они
отправились по уже проторенному пути. Туда же последовала остальная
мелочь, где-то рублей 30.
С каждой купюрой, с каждым довольным писком аппарата бедный мужик все
больше сгорбливался, а когда из недр машины с неимоверным грохотом
вывалилась, наконец, моя карточка (ей богу, грохот был, как будто оттуда
летит вагончик с американских горок), мужик внимательно на нее посмотрел
и с трудом выдавил из себя что-то вроде: «Ну вот, теперь у тебя есть
отличный календарик». Мне вдруг стало его ужасно жалко. Ну
действительно, представьте себе, какой у него был стресс. Я достал 50
рублей и протянул ему. Он не глядя взял деньги, не сводя с меня
сочувствующих глаз, потом медленно повернулся и пошел к выходу. Он даже
забыл, зачем пришел. Только у дверей он еще раз взглянул на меня и
прохрипел: «Старик! Я тебя не понимаю!» - и вышел на мороз.
Вот так, живем в одном городе, говорим на одном языке, может даже каждый
день ходим по одним улицам... Я посмотрел на свой долгожданный
«календарик» и вдруг сказал сам себе: «А кто ж ее нахрен поймет-то,
жизнь-то эту!?». Сказал и сам удивился сказанному, тряхнул головой и
побежал. Мне еще заправиться надо, а потом еще насчет этой новой
работы…….