-Здравствуйте.
-Здравствуйте, но у меня сегодня нет времени.
-Но у нас с вами назначено.
-Разве? Где моя записная... Ах, да! Черт, и зачем я назначил вам на сегодня... Ладно, давайте, только быстро. Вы, стало быть, автор? Простите, забыл, как вас зовут...
-Федор Михайлович Достоевский.
-Ага. Ну что ж, Достоевский - хорошая фамилия, можно не менять. Нормально на обложке будет смотреться. А вот Федор - это не звучит. Давайте вас переименуем во Фридриха. Фридрих Достоевский - это звучит. Почти как Фридрих Незнанский. Очень, знаете ли, популярен, очень.
-Знаете, я предпочел бы остаться при собственном имени.
-М-да? Ну, впрочем, Федор так Федор. Это даже хорошо, русское сейчас в моде. Итак, у вас рассказы?
-Романы.
 
-Ах, да. Это вы тот самый автор, тексты которого занимают целый ящик. Знаете, Федор, это не романы, это целые собрания сочинений. Так длинно сейчас не пишут. Кто это будет читать? Вот, посмотрите, что такое роман. Карманное издание, двести страниц крупным шрифтом. Серия "Русский боевик". Современный роман помещается в карман. Прямо стихи, хе-хе... Так что, Федор, придется сократить. Ну это ничего, главное, чтобы нам понравилось содержание. Знаете, у меня не было времени читать все эти ваши тысячи листов, так что давайте вы мне сейчас расскажете, о чем там, только очень коротко.
-Но вы поймите, что серьезное произведение невозможно пересказать в двух словах, это, некоторым образом, профанация...
-Это вы поймите, что время - деньги. Я и так иду вам навстречу. Итак?
-Ну, например, "Бесы"...
-Ужастик?
-Что, простите?
-Мистический триллер? Боюсь, что серия "Русский кошмар" у нас расписана на год вперед.
-Нет, бесы здесь, некоторым образом, в фигуральном смысле. Речь идет о бесах смуты, увлекающих в пропасть как человека, так и общество. В основе романа реальная история о том, как члены кружка революционеров...
-Нет, нет. Про революционеров не надо. Народ устал от политики. Это вам надо было в перестройку печатать, а сейчас поезд ушел. Что там у вас следующее?
-"Униженные и оскорбленные".
-Что, опять политика?
-Нет.
-А, значит, садомазохизм? Вы не смущайтесь, серия "Русская эротика" идет нарасхват.
-Нет, что вы! Никакой эротики!
-Что, во всем романе никакого секса?
-Я бы не стал употреблять это слово, хотя там и присутствуют отношения мужчины и женщины...
-Ага, таки присутствуют. Ну и что там?
-Девушка из бедной семьи влюблена в знатного юношу, человека совершенно безвольного и бесхарактерного, и вступает с ним в связь. Друг девушки, от лица которого ведется повествование, сам любит ее, но готов бескорыстно устраивать их счастье. Однако отец юноши, старый князь, человек глубоко безнравственный и порочный...
-Насилует девушку?
-Да нет же. На словах готов благословить сына на брак, но на деле, разумеется, добивается обратного результата.
-И что?
-Девушка возвращается к родителям.
-Как, и это все?
-Там еще параллельно герой знакомится с девочкой, живущей в ужасной нищете, которая в конце концов оказывается дочерью князя, брошенной своим отцом...
-И начинает с ней сожительствовать?
-Помилуйте, речь о совсем юной девочке!
-Вот это-то и было бы интересно. Ну ладно, вижу, что эта вещь не пойдет. Никакой изюминки. Что у вас дальше?
-"Братья Карамазовы".
-Название какое-то скучное. Впрочем, в случае чего можно поменять. Итак?
-В уездном городе проживал помещик, человек не только дрянной и распутный, но и бестолковый. У него было три сына. Старший, Митя, пошел в отца по части беспутства и необузданности нрава, хотя и не утратил совсем представлений о чести. Средний, Иван, человек незаурядного и гордого ума, под которым, однако, скрывается карамазовская страстность. Наконец младший, Алеша, наивный и целомудренный юноша, проводящий время в беседах с монастырским старцем Зосимой...
-Растлителем малолетних?
-Боже мой, конечно же, нет! С чего вы взяли?
-Вполне естественное предположение. Вы что же, хотите сказать, что они действительно просто беседуют?
-Знаете, у нас с вами разные представления о естественном...
-Потому что я знаю конъюнктуру рынка, а вы нет. Дальше у вас все так же пресно?
-Дальше Карамазова-отца убивают, и все указывает, что это сделал Митя, хотя на самом деле он невиновен...
-Вот это уже интересно. Это может пойти. Только Зосиму надо выкинуть. Читатель помрет со скуки раньше, чем дочитает до сцены убийства.
-Помилуйте, я не могу его выкинуть, в его рассуждениях заключены многие ключевые идеи романа, неужели вы не понимаете?
-Федор, я-то все понимаю, мы же с вами интеллигентные люди. Но читатель на это не поведется. А клиент, как вам должно быть известно, всегда прав. Собственно, этого вашего Алешу тоже надо выкинуть, если, конечно, это не он убийца.
-Как хотите, но я не могу учинить такое насилие над своим романом!
-Дело ваше. Вы не обязаны его править, а мы не обязаны его печатать. Всего доброго.
-Погодите! Еще одна вещь. "Преступление и наказание".
-И?
-Темой романа являются нравственные... гхм. Гке. В общем, дело происходит в мрачных
трущобах Петербурга. Главный герой - чувак, зарубивший топором двух старух, сцена убийства подробно расписана на нескольких страницах. Подруга героя - проститутка.
-Старух топором - это замечательно! Это находка. Читателю уже начинают приедаться персонажи, которые потрошат исключительно молодых и красивых девушек. Старухи - это то, что надо. А вот проститутка - это, конечно, тоже неплохо, но уже заезжено. Лучше бы она была лесбиянкой... хотя, конечно, какая она в этом случае подруга герою? А может, поменяем ей пол и сделаем педерастом? Хотя нет. Про педерастов модно на Западе, а у нас не пойдет. Отсталый народ, что вы хотите... Ладно. Пойдет, как есть. У нас как раз есть место в серии "Русское убийство".