24 хромосомы, или чем американцы отличаются от русских и марсиан.

Вам, прошедшим все части игры, и видевшим кино «Doom», я посвящаю эту песню.

Выхода художественного фильма «DOOM» ждал я с огромным нетерпением. Сучил ножками, хлопал глазками и в нетерпении шевелил брылями. Свершилось. Вышел фильм. Зажав в потной ладошке денюшку, я стегнул себя по крупу и поскакал галопом в кинотеатр, потому как и ежу понятно – такой фильм надо смотреть на большом экране, и чтобы звук в режиме «долби всё кругом», и чтобы на экране мочилово, и чтобы бахало, трахало (no achtung!) и шарахало, адреналин, опять же, чтоб вёдрами.  

Ага.

Из зала я выходил с отпавшей челюстью. Зевал много. Да, кино бахало, в меру шарахало и мозги трахало, но как это… несинхронно. С таким же чувством сейчас выполз бы Владимир Ильич из мавзолея; почесал бы бородку и сказал бы «Хренассе, што творится в этом мире?!».

Игра «Doom» - это, ребята, не попки морковные откусывать. Это Эпоха, это классика. Как Достоевский – никто уже не читает, но все вроде как помнят. А кто постарше – помнят, как читали.

Играя в «Doom», помнится, я реально пугался монстриков, думал про себя – вот оно, вот – верх компьютерно-программерской мысли! Когда надо за угол заглянуть в игре – сам голову тянул вбок, до того затягивало.

И тут кино.
Что сказать?
Скажу по порядку.

* * *

Сначала о сюжете игры. Собственно, сюжет и посыл прекрасно укладываются в пару строк – стреляй во всё что шевелится. А что не шевелится – шевели и стреляй. То есть, конечно, авторы нам любезно сообщали – мол, ты в лаборатории на Марсе, подопытные кролики вырвались на свободу, и заместо умения быстро спариваться отрастили умение мочить хороших парней, а хороший парень – энто ты и есть, так что покажи им кто тут главный кролик и отымей редисок за все тяжкие. Аминь, вперед.

Теперь о сюжете кина. Пардон, сейчас схожу проплююсь, без слёз и нервов об этой жуткой обойме штампов и несусветной хери я говорить не могу. Но попробую поиздеваться.

Значит, Марс, некислая лаборатория, эксперимент вышел из-под контроля, лабораторные кролики, как говорилось, обменяли размножалку на уничтожалку и реально сурово напихали ученым промеж ушей и других членов. Большие дядьки в правительстве сами-знаете-какой страны с этого дела струхнули, и приказали команде бравых морских пехотинцев ака спецназ навести промеж кроликов обратно демократию, мир, дружбу и жвачку, а кто будет бухтеть – тому сразу накидать по сусалам.

Есть! - сказали бравые морские пехотинцы, похватали свои сусалонакидатели самого крупного калибра и полетели телепортироваться на Марс.

А народ на Марсе вяло чепушится по своим делам, про беду в лаборатории не знают – оно и немудрено, лаборатория та за семью замками и десятью печатями, без поллитры не пролезешь.

Состав группы бравых морских пехотинцев, конечно же, стопроцентно политкорректный: латино-узкоглазо-негритяно-американский, это уж стандарт нонче, только арабов нет – но тут всё понятно, в Ираке до сих пор несрастухи у американцев, так что пока арабов не балуют.

Ну вот, прилетают, значит, бравые морские пехотинцы, на красную планету, а там их уже встречает специально обученная женщина в белом халате – а иначе как понять, что она ученая? Правильно, никак. Если на ученом белого халата нет, то это либо фильм не американский, либо ученый скоро халат наденет.

И как-то так оказывается, что эта специально обученная женщина натурально одному из спецназовцев приходится родной сестрой. Пааахожа – слов нет. Примерно как я на Мадонну. То есть, конечно, сходство есть – две руки, две ноги, голова сверху, да.

Впрочем, это фигня. Бывает всякое. Не будем плохо думать о родителях этих персонажей, ибо десять лет назад они тут же на Марсе и погибли, раскапывая древние марсианские поселения, а о мертвых, как известно, либо хорошо, либо нехорошо. После того случая брат головкой слегка тронулся и пошел в морскую пехоту, а сестра ударилась в науку и, судя по ее прибабахнутому виду, тоже иногда слышит голоса из других галактик.

Сделал брат морду шлакоблоком и сурово сказал: веди нас, сестра, в лабораторию, будем кроликам морковку в разные интимные отверстия пихать, чтоб ушастые больше не бунтовали против бесчеловечных опытов над ними.

И они пошли.

А в лаборатории, понятно, жуть что творится – кровь разбрызгана, тряпки рваные, кто-то сопит с особым цинизмом, тени жуткие мечутся, а встреченный полуживой ученый вместо «здравствуйте гости дорогие» стал себе уши обрывать; даже хлеб-соль не предложил, скотина; что-то тут неладно – смекнули спецназовцы и стали лабораторию особо тщательно прочёсывать.

Брат с сестрой пока добрались до Хранилища Данных и принялись со всем тщанием нарушать авторские и смежные права – копировать важную информацию, чтобы вынести ее из лаборатории.

И сестра так воодушевлено братцу повествует – вона, видишь скелет? Это натурально марсианский житель. Бывший, понятное дело. Сейчас он по состоянию здоровья, как видишь, не житель уже. А вот когда был житель, то был он ого-го какой житель! А это всё потому, что было у него 24 хромосомы, и через это дело обладал бывший житель огромной силушкой и мгновенной регенерацией тканей, и вообще был большой умница. На что брат резонно замечает: а если они такие сильные и умные, то чего они такие мертвые?

А фиг его знает – честно признается сестра. Но дело ведь в чем? А в том, что, я тебе еще раз, братец, повторяю, было у него 24 хромосомы, а это ой-ой как круто, у человека вот двадцать три всего…

Умная сестра, наслушавшись голосов со звёзд, совсем забыла, что есть такая страна Россия, и живут в ней ученые-биологи, так эти еретики высчитали, что у человека хромосом 46, а двадцать три они образуют пары. 46 это все же куда веселее, чем 23. И даже чем 24, которые дают мгновенную регенерацию и выдающийся ум. У собак, кстати так вообще тех хромосом полны карманы, ажно 78 штук. Но собаки, видимо, этот факт умной сестре сообщить не удосужились, вот и мается она, бедняжка, с хромосомно бедными марсианами, а вот товарищ Павлов сразу пошел верным путём.

Если, говорит сестра, эту вот 24-ую хромосому какому американскому ученому приспособить, то станет он сильным и умным, и наконец посчитает до сорока шести, и будет от этого всем Щасте.

Вот, ребяты, в чем главный секрет нашей планеты: у американцев хромосом всего 23, у остальных человеков 46, а у марсиан 24. В остальном - инди русья пхай-пхай, марс-земля кореша навек.

А в это время в коридорах лаборатории… Кстати, удивительно – но состоит та лаборатория исключительно из коридоров и, как дальше увидим, сортира с прилагающейся канализацией. Причем, судя по уровню жидкого гуано в помянутой канализации – сортир есть основное место обитания ученых.

Так, значит, в это время начинают появляться в коридорах Мутировавшие Кролики. Спецназовцы, ясное дело, обрадовались – а то уж и морковки скисать начинают, а кроликов всё не видно; и на радостях начали шмалять почем зря во все стороны, да так одну зверушку и пристрелили. Глянь – а чтой-та не похожа зверушка на кролика: ростом под два метра, зубы – во!, когти – во! Такой сам морковку засунет – не соси конфету.

Да ко всему прочему укатали горки одного сивку – то есть, монстры одного бойца, который яро молился и подвергал себя аскезе, отправили по назначению – играть на арфе, свесив ножки с облачка; а тот ученый, что уши себе обрывал, тихо-тихо уполз куда-то, наверное, искать оторванное, и то сказать неудобно ж без уха в приличном обществе… Или совесть заела, пошел на кухню хлеб-соль искать.

Вот.

И начинается дальше харапай – монстры бойцов грызут, одного, верные всепобеждающему учению Вовы ибн Владимира – так прям в сортире и загрызли, хоть и не террорист тот боец, а как бы совсем наоборот. И начинают уже прорываться к телепортационному залу, который суть есть путь на Землю.

Бойцы от таких событий возмущаются – што за бардак? – кричат. Не пустим этих кроликов, или кто они там, в родную невадщину и ньюйоркщину, вон в Австралию кроликов завезли, так уже два века ушастых сволочей вывести не могут. Не допустим, и всё тут.

Умная сестра над трупом убиенной зверушки поколдовала, в мелкоскоп поглядела и говорит человеческим голосом: облом-с, ребяты. Эти кролики не совсем кролики, а точнее совсем не кролики, это есть мутировавшие ученые, да и кролики-то, чесговоря, у нас еще на позапрошлой неделе кончились, мы их на барбекю пустили в день независимости, а всякие операции без наркоза мы теперь на обезьянах делаем.

Так, говорит брат, значит морковки мы тогда сами схрумкаем, очень это для организма пользительно.

Ты обожди с морковками, - заявляет ему командир. – Сначала надо остальных мутантов поймать и поконать, пока гринпис их не взялся защищать как редких козлов. А ты, специально обученная женщина, пока разберись, через что они мутируют, двигай, короче науку. А мы двигаемся мутантов вразумлять.

И они пошли.

Сестра, значит, подвигала науку туда-сюда, в мелкоскопе ручки покрутила, и говорит: эврика! знаю в чем собака порылась! все дело в двадцать четвертой хромосоме! Это она так на людей влияет. На что брат ей опять резонно замечает: если, мол, с этой хромосомой все марсиане такие были, так и великолепно, что они коня двинули, ну нафик таких соседей по солнечной системе…

Не все так просто! – говорит сестра. И показывает брату фокус: вот, гляди, это язык мертвого монстра. А это вот мозговая жидкость косматого бойца, который наркоту банчил. Капает на язык, а тот ка-а-ак подпрыгнет! А вот это, говорит, мозговая жидкость другого мертвого бойца, здорового такого негра, который миниган таскал – капает, язык лежит смирно. Фокус, братец, в том, что первый был зело агрессивный, а второй ваще пацифист по жизни

Ага, отмечает брат, от большого пацифизма он таскал миниган, чтоб при случае так отпацифиздить с шести стволов-то. Мир, труд, миниган… Хотя, ептыть, как ж я сам не догадался, что всё так просто! Значит, если ты мирный перец, то…

То двадцать четвертая хромосома делает тебя сильным и умным, но не монстром! – заканчивает речь сестра.

Очень, очень выдающиеся ученые работают в марсианских лабораториях.

А в это время монстры прорываются через телепортационный зал на Землю, всех кусают и заражают, а бойцы летят за монстрами и деловито гадов убивают.

Тут, глядя на покусанных и потенциально зараженных людей, суровый командир команды принимает решение: мочить всех подряд. В голову. Чтоб не мутировали. И не оживали. А то уже были прецеденты, понимаешь, и ничего хорошего.

Но прибегает умная сестра и кричит командиру: не мочи всех! Не все мутируют! пацифисты не превратятся в монстров! Надо мочить только агрессивных.

Я, блин, не архангел, - говорит командир, - я по внешнему виду агрессивных особей от пацифистов и пофигистов не различаю, да и с теорией Ломброзо знаком слабо… как их разобрать-то?

Ну… - отвечает сестра. – Надо мозговую жидкость взять и на язык монстра капнуть…

Делов-то! - хмыкает командир. Достает пистолет, бабахает ближнему трупу в голову и говорит: - Вона, соскребай жидкость со стены да капай в свое удовольствие, хоть на язык, хоть под язык, если тебя это прикалывает. А мы уж по старинке, по-простому сработаем... Айда, ребята, делать зачистку.

А один молодой боец командиру прямо заявляет: не буду я людей мочить, и всё тут! Командир без долгих мелихлюндий и ему в голову бабахнул. Потому что субординация. А брат от такого дела слегка пришалел, глазами щелкнул, говорит: не прав ты будешь, нельзя своих мочить, нас и так осталось ноль рублей три копейки, и назревает в группе конфликт, но тут появляются монстры и начинается чукалово, а командира вообще в какую-то дыру утащили.

Короче, всех замочили. Остался братушка и сестренка, и на них наседают гадские гады. Тут сестра достает из-за пазухи колбу и говорит: сюрпрайз, браза! Глянь што у меня! Та самая двадцать четвертая хромосома! Щас я тебе ее введу и будешь ты сильный и умный, и мгновенно регенерирующийся.

Брат, конечно, отказывается: мол, да ты что, я же монстром стану!

Не трусь, братуха! Я ж тебя всю жизнь знаю, ты ж реально самый пацифиздатый пацифист и никто тебя не перепацифиздит! – И вкалывает ему шприц с суперхромосомой.

Мдя.

Адальше и рассказывать нечего, очнулся брат, глянь – реально стал умный и сильный, схватил свой световой мечи порубал всех в капусту, и командира своего порубил, который стал в монстра превращаться, и еще много кого порубил, кто в игрушку «Doom» играл, тот те рожи представляет.

А потом были титры (с)

* * *

Все мои претензии к фильму лишь оттого, что фильм называется Doom. По игре. С самой Игрой фильм соотносится лишь буквами в названии-титрах, и внешним видом монстров. Будь это отдельно-тематичное кино – никаких вопросов. Да - эффекты, да - стреляют, да – Марс, лаборатории, занятно, конечно, но причем тут «Doom»? И соотносится это добро с моими ожиданиями, как Гриша Грабовой и порядочность.

Крайне разочарован.

Ведь какую идею угробили, а! Пусть бы бегал товарищ Скала один, собирал оружие-аптечки, лупил бы монстров - все! всегда! везде! в этом ж суть «Doom», не в двадцать четвёртой хромосоме, нет! В расколбасе суть, в мочилове, в экшне. Приписали б к камраду напарника комедийного - и вперед! и струлять, и монстры в клочья.
Тьфу.

Для фильма требовался один колоритный персонаж и атмосфера игры. Колоритный персонаж есть – командир группы, товарищ Скала. Здоровый лось в мускулах, куча разного оружия и горы монстров в условиях секретной лаборатории – остальное лишнее, совершенно лишнее. И специально обученная женщина-ученый, и ее брат, и пацифист с миниганом...

Действия в фильме реально мало, чего в избытке – так штампов, ерунды и тягомотины. Явно делалось по третьей части «Doom» – где приходится много бегать по темным коридорам и лишь изредка стрелять в выскакивающих монстров. Как старый фанатик «Doom II» официально заявляю: но пассаран!

Ясно, делалось кино с расчетом на самую широкую аудиторию, на среднего зрителя. Но. Но. Искренне уверен, - снятый в оригинальном ключе «Doom» фильм нисколько бы не потерял. Добавить бы стрелялово, трюков, и убрать хромосомно-ерндовые составляющие – ээх! И был бы «Doom» на большом экране.

Мой вердикт: на троечку, на троечку кино. Пересматривать и ставить в коллекцию этот среднекачественный ерундовый выкидыш не буду.

Примерно так.