В театре идет «Бесприданница» Островского. Премьера, первый спектакль.
По ходу действия Карандышев должен произнести: «Так не доставайся же ты никому!» и выстрелить в Ларису из пистолета, Лариса падает замертво. А выстрел обеспечивался в то время так: реквизитор за кулисами на реплику бьет молотком по специальной гильзе, гильза бухает – актриса картинно опускается на пол сцены.

Итак, пьеса в разгаре, актер трагично: «Так не доставайся же ты никому!», наводит пистолет, и… за кулисами осечка, выстрела нет. Актер: «Так вот умри же!», перезаряжает, наводит пистолет второй раз — за кулисами вторая осечка. Карандышев перезаряжает в третий раз: «Я убью тебя!» — третья осечка. Лариса стоит.  

Вдруг из зала крик: «Гранатой ее глуши!» Занавес, спектакль сорвался, зрителям вернули деньги. Режиссер час бегал по театру за реквизитором с криком: «Убью, сволочь!» На следующий день с утра — разбор вчерашнего полета: мат-перемат, все на реквизитора «катят», тот оправдывается: «Ну ведь не я гильзы делал!.. Видно, сырые в партии попались… Много же народу рядом, видите же, что происходит, могли бы и помочь! У суфлера пьеса под рукой: шмякнул ею об стол — все какой-никакой выстрел… Монтировщик доской врезал бы по чему-нибудь… Осветитель лампочку мог разбить… Ну любой резкий звук, она бы поняла, что это выстрел, и упала бы». Вечером — спектакль. Снова сцена смерти Ларисы, Карандышев: «Так не доставайся же ты никому!», наводит пистолет — у реквизитора опять осечка!

Вдруг с паузой в секунду с разных концов кулис раздается неимоверный грохот: суфлер лупит пьесой об стол, монтировщик — молотком по железу, осветитель бьет лампочку. Лариса явно не понимает, что это выстрел, ибо на выстрел эти звуки никак не походят, и продолжает стоять. Из зала крик: «Тебе же вчера сказали — гранатой ее глуши!»