В начале девяностых годов прошлого века одна очень большая и сильно уважаемая многонациональная корпорация решила, что для полного счастья ей не хватает присутствия на российском рынке, который пока еще таковым не стал, но обещал развиться. Чтобы не терять время с мелкими торговыми офисами, было решено играть по крупному -- открывать производство, сразу несколько заводов. Строить их с нуля слишком дорого, поэтому стандартный путь -- организовать СП (совместное предприятие) с каким-нибудь агонизирующим оборонным заводом, надавать взяток, модернизировать пару-тройку цехов, отремонтировать офис для белых воротничков, нанять местный персонал, наладить управление, финансы, контакты с поставщиками и приступить к воспитанию носителей местных представлений о методах ведения бизнеса.
К моменту, когда мое желание иметь хорошу работу и зарплату удачно совпало со жгучей потребностью одного такого СП в моих услугах, все вышеописанные этапы были этим СП более или менее благополучно пройдены, и в разгаре была борьба менталитетов. Носители западного стиля работы выступали небольшой, но хорошо организованной группой трудоголиков.
 
Местная рабоче-инженерно-парткомовская элита, лучшие агенты которой проникли на должности среднего звена управления, была многочисленна, но плохо организована. Общее дело противодействия навязыванию чуждых ценностей и противоестественных наклонностей, которое формулировалось расплывчато-неопределенным "а нехуй нас жизни учить", выражалось по большей части в тихом саботаже изучения басурманского языка и страдало от разобщенности масс и перебежчиков в стан врага. Буржуи медленно, но верно брали верх.
Но контратаки наших, все более редкие, становились все более изощренными. Иногда многоходовые комбинации были настолько хорошо замаскированы под обычные процедурные действия, что последствия взрывались вакуумной бомбой в бухгалтерии спустя много времени после увольнения автора шедевра. Иногда же, наоборот, ущерб компании наносился при помощи грубого напора или воздействия непреодолимой харизмы нанеосмотрительно отделившегося от стаи иностранца.
Хуже других приходилось тем импортным человекам, которые изучали русский язык в школе или университете и не имели достаточно ума, чтобы скрыть это от работодателей. Считалось, что они способны улучшить процесс управления, решая вопросы с местным персоналом, не отягощенным знанием корпоративного языка, в прямом диалоге, без посредства переводчиков и бумаги. Но язык -- это же не все. Есть еще масса нюансов, жаргон, интонации, жесты, идиомы и эмоции.
Отделом закупок ("закусок" на жаргоне) заведовал ветеран снабжения
Гаврила Иванович (ну пусть будет такое имя). Долгая практика добывания матценностей для родного завода в условиях планового хозяйства, хотя и подорвала его здоровье, но выработала в нем ряд очень прочных условных рефлексов. Базарная экономика 90-х добавила к ним несколько полезных навыков. В частности, требовать скидку на все стало его второй натурой.
В это была и некоторая слабость -- предложенная скидка выше ожидаемого порога намертво коротила в его мозгу контакты реле "купить".

Еще за несколько месяцев до моего появления в компании, с Гаврилой, свет
Ивановичем произошел забавный эпизод, последствия которого я наблюдал лично еще довольно долго. Где его носило в тот знаменательный день неизвестно, но известно что к офису он лихо подкатил на Камазе, груженом каким-то объемистым грузом. Выскочив из кабины, он вихрем ворвался в офис, размахивая пачкой бумаг. Лифта на первом этаже не оказалось, и, попрыгав рядом с дверью, на четвертый этаж он взбежал бегом. Время было обеденное, и в кабинетах было пустовато. Закрытые двери даже издали выглядели запертыми. Зато по коридору шел Тим -- один из облеченных правом подписи иностранцев. Был Тим из восточных немцев, только что получил работу в Корпорации и горел мечтой стать своим буржуинским.
Русским языком владел сносно, чем гордился несказанно (зря, как показала практика). Точнее, Тим не шел, а уже минуту стоял, с возрастающей тревогой наблюдая панические эволюции Гаврилы, вид которого свидетельствовал о том, что произошло что-то ужасное. Лицо его заливал пот, пальто было расстегнуто, шарф волочился сзади, волосы всклокочены, шапка в руке, глаза безумные. Колорита добавляли перепуганная секретарша и телефонная трубка, выпавшая у нее из руки и качающаяся на шнуре вблизи пола.
- Тим!!! -- заорал Гаврила, перестав метаться между закрытых дверей и устремляясь вперед, -- Подпиши!!! -- На ходу он выставил перед собой пачку бумаг и стило.
- Э-э-э... -- Тим непроизвольно прижался к стенке, -- Что это?
- Счет! -- прохрипел Гаврила задыхаясь.
- Мнэ-э... -- заблеял Тим, -- Счет? За что?
- Веники! -- Гаврила закатил глаза, оперся о стену и тяжело задышал.
- Ка... какие веники? -- Тиму изменил голос.
- Обычные, -- лицо Гаврилы приняло синюшный оттенок, дыхание почти остановилось. -- Идем! -- Он взял вялого от ужаса Тима за рукав и потащил к окну. Под окном Камаз порыкивал незаглушенным двигателем, вздрагивая, как будто собирался уезжать. Гора груза в кузове была укутана грязной мешковиной. Минуту Тим пытался проникнуть взором под покров. Наконец, сглотнув, он задал осмысленный вопрос:
- Это веники?
- Веники, -- подтвердил Гаврила и бессильно опустился задом на подоконник. Голова его поникла, а весь...
вид стал бесконечно несчастным. -- Шихх, шихх! -- сделал он метущее движение рукой. У Тима подогнулись колени, и он, неловко повернувшись, сел рядом с Гаврилой.
- Что?
- Ну... это... шихх, шихх... -- опять те же движения, -- подметать...
- Fegen? Где?
- В цеху...

Тим поднялся и посмотрел в окно еще раз. На лбу его выступила испарина.
- Я не понимаю. Зачем столько? Сколько, кстати?
- Двенадцать тысяч. -- Гаврила съежился и тихо добавил -- они очень быстро летят.
- Летят? Куда? -- Тим прилагал отчаянные усилия удержать разум в пределах черепа.
- Скидка... скидка большая... если всю машину... -- просипел Гаврила, синея лицом и почти падая на пол.
Магическое слово направило мысли Тима в привычную сторону. Вместе со звонким щелчком вставших на место мозгов выскочил рефлекторный вопрос:
- Сколько?
- 35%!
- О! Давай! -- Счет был подписан слегка дрожащей рукой. -- Молодец, хорошая работа. -- Было видно, что ему хочется сбежать поскорее, чтобы не попасть в психушку за компанию. Забыв вернуть ручку, он быстрым и нетвердым шагом скрылся в своем кабинете. Гаврила Иванович, покачиваясь, направился к выходу организовывать разгрузку.
Веники заняли целый отсек складского ангара, что поставило под угрозу выполнение заказов из-за недостатка материалов на складе. Пришлось арендовать дополнительный склад. Целый год после этого каждый производственный участок обязан был истрепать по два веника в неделю и по два -- украсть. Были попытки всучить веники уборщицам в офисе, но те отбрехались наличием пылесоса. Бухгалтерские отчеты пестрели проводками о списании веников. По прошествии года Гавриле Ивановичу лично директором была поставлена непрофильная задача -- продать остаток в восемь тысяч веников. Что он и сделал, причем с огромной прибылью, если считать в рублях. Что сказалось на налогах. Если считать в долларах -- с убытком, даже если не учитывать налоговые нюансы. Тим этой свистопляски не видел -- через месяц после закупки веников уехал в свою Германию на каникулы и назад не вернулся под предлогом пошатнувшегося здоровья. Что скорее всего было чистой правдой...