В Новый год за окном должен идти снег. За огромным столом, уставленным оливье, полусладким Советским и другой отравой a la «прощай фигура», должна присутствовать большая семья в полном составе, начиная с не стоящих на ножках младенцев и заканчивая дряхлыми бабушками, страдающими глухотой, Паркинсоном и прочей старостью. Ровно в полночь, не жрамшие весь день люди задорно начинают скрежетать вилками о тарелки, но никого этот звук не смущает – праздник в конце-то концов наступил, куранты пробили, муж, криворуко открывший шампанское, облил уже им новое платье жены. В общем, ну как-то так, всё как у всех.

У Галины Сергеевны снега за окном не было. Да и какой может быть снег раньше конца января на Восточном побережье? Восемь тепла, грязный, источающий мусорные миазмы город горел искусственной подсветкой рекламных биллбордов. Рано стемнело, солнца катастрофически не хватало, а поддельное освещение только усугубляло душевный мрак. Тут вообще всё было ненастоящим: синтетические улыбки на людях, выражающие неестественную для Галины Сергеевны доброту к окружающим, пластмассовая клубника в маркетах, красиво упакованная, но по вкусу – сырой картофель, уложенные волосок к волоску причёски спешащих в даунтаун клерков похожие на лафиновый парик Кобзона, которого вдруг размножили на сто тысяч агентов Смитов и запустили наперегонки к Уолл-стрит. 

Галина Сергеевна решила под Новый год умереть. Ей было тридцать, последние пять из которых она прожила за океаном. Выставив перед одинокой собой две литровых бутылки водки, женщина обречённо вздохнула и подумала: должно хватить. За окном с видом на Аппер Бей была серая мокь. С воды поднимался туман, и в этих испарениях Галина давно подозревала, что в залив сливают канализацию. Хоть бы уж пошёл снег, - подумала она, - В конце концов, Новый год.

В России Галина Сергеевна снег не любила. Брр, - говорила она заиндевевшим и непослушным ртом, когда по лёгкому двадцатиградусному декабрьскому морозцу бежала за визой. – Ненавижу, ненавижу! Ей казалось, что все несчастья связаны с бесконечно долгой зимой, ведь в январе от неё ушёл муж, а в феврале она вдруг обнаружила у себя беременность. Лишившись в марте ребёнка и простонав две недели в безысходной тоске, Галина Сергеевна решила валить в тёплую демократическую страну. Туда, где жизнь многим кажется лучше. Как, впрочем, она лучше везде, где нас нет.

Гудбайамерика встретила девушку приличной зарплатой и отсутствием месячных. То ли сказались нервы, то ли акклиматизация. Кроме месячных отсутствовали друзья. То есть, были, конечно, знакомые, встречи, но как-то нерегулярно, так, что девушка невольно приравняла своё гинекологическое нездоровье к отсутствию дружбы, и долго смеялась от такого сравнения.

Кроме дружбы, отсутствовала любовь. Как понятие, которое в него вкладывают г’усские. Даже на Брайтоне вчерашние верные Сонечки переставали любить своих еврейских мужей. Культ православной любви к ближнему подменялся поклонением Золотому Тельцу. Девушка часто думала, что такого находят импортные мужчины в женщинах постсоветского пространства. Русские – самые красивые, такое, как минимум спорное, утверждение удивляло Галину, когда она вспоминала своих центровых подруг, размалёванных боевым макияжем. Нечистая кожа, сантиметровый слой грима, алые, словно у испившего кровь вампира, губы в румынской помаде и синие тени к вискам – всё это могло иметь любое название, но только не красота. Лишь спустя пару лет Галину Сергеевну озарило – дело не в красоте.

Женщины цивилизованных стран часто прекрасны. Их хватает и на карьеру, и на, простите за банальную пошлость, саморазвитие, и на фитнесс со стоматологом. С ними, что уж греха таить, можно дружить и выпить. А разве ж с русской бабой напьёшься, как со своим парнем? Ну, может быть, и напьёшься, только дело обязательно закончится под одеялом. Галина не могла принять такую концепцию половых отношений. Генетически была не способна. Как, впрочем, и любая другая нормальная баба. Они – эти постсоветские женщины – умеют любить. А цивилизованные – нет. Даже себя. К телу своему относятся словно бы к инструменту. Залить с утра в него кофе, чтобы шустрее двигалось, регулярно заниматься им спортом, чтобы на работе не так уставало, даже сексом они занимаются для здоровья. Эмоциональная релаксация, говорят.

А мужики их нормальные. Такие же, в общем, как наши. Хотят тепла, ласки, любви. И секса от того, что их любят, а не для профилактики вагинита и истерии. Вот и кидаются они на русских, только всё равно они дураки. Через несколько лет, мутация делает своё дело, и наши прекрасные женщины превращаются в их бездушных и бессердечных сук.

Как жить в таком обществе, где мужики затюканы страхом, женщины – феминизмом, всем нужно денег, а снега на Новый год не бывает, Галина Сергеевна не знала. Выпив стакан водки, она поморщилась и достала пачку снотворного. Скользкие твёрдые капсулы не давились, а задорно выпрыгивали из-под ложки при малейшем усилии. Они специально так сделаны, - поняла вдруг женщина и заплакала от такой фармацевтической подлости. Ей хотелось сейчас оказаться в сосновом бору, где-нибудь под Истрой или Дедовском, утопая по колено в сугробах, подбежать к ёлочке, стряхнуть с её лапы снег и засмеяться от счастья как в детстве.

Второй стакан провалился в нутро значительно легче. Собрав по углам таблетки, Галина достала нож. Поранив руки, она всё-таки раскрошила в порошок всю отраву и, размешав пальцем в стакане, сделала большой глоток.

Утром первого января коронер Майкл страдал похмельем. Резко похолодало, циклон с Атлантики принёс шквалистый ветер, продувавший куртку насквозь. Руки мужчины дрожали и с трудом удерживали носилки с телом этой русской, решившей умереть в новогоднюю ночь. Замок фургона застыл и не открывался. Положив носилки на тротуар, Майкл достал зажигалку, чтобы прогреть засов, но вдруг, повинуясь какому-то странному чувству, обернулся и посмотрел в лицо покойной.

Неожиданно пошёл снег. Огромные хлопья падали на носилки, где лежала Галина, и Майклу вдруг показалось, что она улыбается, пытаясь поймать полуоткрытым ртом доставшиеся ей снежинки. Первый раз в жизни мужчина увидал вдруг совершенно счастливое лицо женщины.