Мне очень нравятся народные прозвища, даваемые лекарствам: таблетки от головы, таблетки от живота, растирание от спины, глазная мазь, ушные капли... Можно продолжать аналогию, главное — не касаться таблеток для поднятия потенции, лечения простатита, а также суппозиториев. Любых. Чем думали те, кто придумал торговое название «Длянос» - лично для меня является загадкой из области топографической анатомии. А вообще идея неплоха, особенно если брать арсенал психиатра. «От чертей». «От зелёных человечков». «Выключатель канала прямой связи с космомом». «От слежки». «От смертоносных лучей». «От соседей», не путать с топором.

Марина (пусть её будут звать так) наблюдается уже лет восемь. Ежегодные госпитализации, инвалидность, ежемесячные визиты на приём — и почти каждый раз что-нибудь новенькое, чтобы доктор не расслаблялся. При этом порою складывается такое впечатление, будто любящий супруг и заботливая мать являются не стабилизирующими, а отягчающими факторами в клинической картине. Почему? Да потому, что процесс лечения — это такая же интимная вещь, как готовка, и соавторство здесь губительно для результата. В лучшем случае — коллегиальность. 

Отжигают то по очереди, то все хором. То супруг решит, что лечить — так уж не миллиграммами, а мегатоннами, отчего потом вся токсикология стоит на ушах. То сама Марина устраивает себе чистку печени чуть ли не ёршиком для бутылок и запивая всё это безобразие стопкой масла. То мама устраивает дочери поездку к экзорцисту, в итоге тот получает один раз в глаз от изгнанного беса и два раза под зад от Марины, а потом дочь гоняет родительницу по церкви с воплями «ишь, чего удумала, у себя бесей поищи, грымза старая, я даже подскажу где!»

Вот и полтора месяца назад они пришли все втроём и заявили, что причина всех бед в очередной раз найдена и что лечиться Марина отныне будет покаянием, молитвой и постом. И никакой химии, ибо вся фарминдустрия — от лукавого и мастдай. От предложенной коллективной госпитализации дружно отказались, осенили доктора крестом и покинули приют скорбных головою.

Зачинщицей, видимо, всё же была мать, поскольку в этот раз Марина пришла только с мужем, оставив тяжёлую клерикальную артиллерию дома.

- Доктор, я к вам за таблетками.

- Хорошо, Марина, сейчас разберёмся, что да как, и что-нибудь тебе подберём.

- Только мне нужны таблетки от изнасилования.

- От чего?!

- От изнасилования.

- Мариночка, при всей моей богатой фантазии на ум приходят только вагинальные тротиловые суппозитории с детонаторами контактного действия, но это слишком радикально.

- Вы не поняли. Это всё голоса у меня в голове.

- Они тебе этим угрожают?

- Если бы! Те, которые со мной этими голосами разговаривают, невидимы. Но они существуют на самом деле. Вот они ко мне и приходят. Всё по-настоящему. И так кричат, так кричат в самом конце — громче меня. Я-то сдерживаюсь, а они нет. А муж обижается.

- А он что, их видит?

В разговор включился муж Марины:

- Нет, но слышу!

- То есть как?!

- А она стонет и раскачивается, а потом ходит вся виноватая и удовлетворённая.

- Не удовлетворённая, всё ты врёшь!

- Ах, тебе ещё и мало?!

- Мало! Конкретно тебя — мало! А свято место пусто не бывает!

- Это что это ты святым местом назвала? По полночи ни мне, ни матери спать не даёшь! А потом ещё и хвастаешь!

- Это я так жалуюсь, ты всё опять перепутал!

- В общем, лечите её, доктор, а то уже сил нет! Чувствую себя каким-то безмолвным свидетелем оргии, на которую мне не досталось пригласительного билета...

С этими словами он вышел из кабинета.

- Марина, так что же, всё-таки, с тобою происходит?

- Всё как я рассказала, доктор: те голоса, которые я обычно всегда слышу, раньше всё ругали меня и обидно обзывались. Потом мама заставила меня каждый день по часа четыре, а то и пять, молиться. Вот я и молилась — чтобы голоса или сгинули вовсе, или были хотя бы поласковее. Перестаралась я, короче. Как-то вечером, после молитвы, они мне и говорят — поласковее, мол? Сейчас будет тебе поласковее. С того раза всё и началось. И ведь так мастерски всё делают — мне как-то раз муж один фильм приносил, мать его потом выкинула и мы долго отмаливали — так вот, даже ещё лучше! Я не вижу, но чувствую.

Надо же, как молитва-то обернулась... С бонусом, я бы сказал. Ну да ладно. Давай подумаем, как это лечить.

Доктор, - Марина перешла на шёпот — а может, лучше сделать так, чтобы муж их не слышал? А сами пусть остаются. Они мне не мешают, правда, просто пусть ведут себя потише, а?