На днях наблюдал дивную сцену. Есть у нас в околотке супермаркет. Да не плохой, а очень плохой. Прямо таки отвратительный. Всё в нём плохо: дорогое, какое-то несвежее, девки-продавщицы смотрят как на врага, обсчитать порой пытаются, в общем, плохо там. Не люблю я туда ходить, одна польза от него: если ночью жрать захочешь, можно пойти хаванины прикупить, ибо этот супермаркет - единственный в обозримой мною челябинской Ойкумене ночной магазин.

Но самое мерзкое там - охранники. Какие-то мелкие, юные, с крысовидным выражением лица. Ходишь ты с корзинкой, одетый вроде бы прилично, не бомж и не наркот, между рядов со сметаной и кетчупом, а за тобой по пятам идёт такой, с позволения сказать, блюститель, и заговорщицки шипит в своё уоки-токи: "Джинсовая Кепка! Джинсовая Кепка идёт по направлению к овощному отделу". Пиздец, фэбээровцы буквально. Скалли и Малдер. Пару раз я не выдерживал (будучи не вполне трезвым, естественно) поворачивался и, глядя в глаза, честно вопрошал:
- Ну и хуле ты за мной по пятам ходишь? Или у тебя тут муляжи вместо камер? 

Потупится, говнюшонок, уползёт куда-нибудь, через пару минут слышишь из-за стеллажа с бутылками: "Красная шапка в районе стойки с "Уральским мастером". В голове невольно возникает образ неонового, пульсирующего алым, слова "блять". Зимой один охуевший блюститель вообще как-то исполнил манс. Они там наставили каких-то стоечек-стеллажиков с открытками-жвачками и прочей дребеденью. Короче, нормальному дяденьке в зимней одежде вообще не пройти. Только пританцовывая и поворачиваясь, словно бы имитируя народный греческий танец сертаки, изобретенный Энтони Куином. Я чего-то там рукавом зацепил, оно упало, я тороплюсь, сзади уверенный в себе голос: "Э! А ну-ка поднимите-ка!". Поворачиваюсь, там два метра сухостоя в прыщах, с гордым взглядом пластилинового тигра. Я удивился, пошел дальше. Меня хвать за рукав. Я думаю: о, сейчас повеселюсь. Только корзинку тяжелую поставлю. Оно сразу рукав отпустило. Я говорю: "Ты вот институт охранников оканчивал, халдейско-подавальный факультет, ты и поднимешь". Оно уползло подымать.

Так вот, то была преамбула, естественно. А сейчас амбула. Стою я у кассы, в очереди, прижимая к груди пакет с топлёным молочком, сахар, какие-то овощи и мясо в кульке. Двое блюстителей бдят. Усиленно бдят, чего-то в рацию шепчут и делают крайне напряжённые лица. Как будто какать хотят, но ещё не время. Полусонная продавщица открывает соседнюю кассу и пока разминается, считает мелочь, заправляет кассовую ленту, какой-то малец-блондинчик модельного вида, похожий на девочку до степени смешения, спокойно проходит мимо кассы, мимо суровых блюдунов, к выходу с огромным баллоном "Багбира" в руке. И уже от дверей начинает шипеть на товарища, который терпеливо ждет, когда кассирша очнётся: "Слышь, ты, давай уже сюда, нахуй тебе деньги, сюда иди быстро". Но товарищ честный, как верный ленинец, дожидается, пока русалка у кассы наконец вернётся в обыденную реальность, расплачивается и выходит.

Всё это время два уебана с рацией всматриваются куда-то вдаль и что-то говорят в уоки-токи. Они обеспечивают безопасность. Предотвращают потери. Вдруг какая-нибудь бабушка спиздила горбулку. А тут они. Ха! Рычаг руки вовнутрь, бросок через бедро, бабка поймана с поличным, булка возвращена владельцу. Фанфары, конфетти, премия от руководства - два выходных дня на ноябрьские праздники на турбазе "Страшный ручеёк".

Я расплатился, иду мимо этих гордых уральских горцев, слышу вдогонку нервный шепот "Джинсовая Кепка, повторяю, Джинсовая Кепка идёт к выходу". Выхожу из магазина, а гордое собою девочкомальчик с приятелем ссут в арке и громко беседуют. Голоса в арке громыхают, как в кастрюле. Девочкомальчик говорит:
- Вот так нахуй надо. Понял? Учись, блять пока я жив. А то стоишь как чмошник, пока они там ебалом щелкают. Надо реальным пацаном быть, понял?
Мальчик попроще некоторое время слушает это невыносимое бахвальство, разглядывая свой хуй с таким вниманием, словно из мочедырочки на него тоже что-то смотрит, потом говорит:
- Ну и нахуя ты тогда, реальный пацан, спиздил какой-то "Багбир" хуёвый? Уж брал бы тогда что-нибудь нормальное. Ну там "Толстяк".

Пришел домой, улыбаясь. А меня дома коты ждали. Вот.