Я - красивая еврейская девочка, нравлюсь взрослым, и меня постоянно ставят в пример другим детям. "Ах, какая же умница эта Сонечка и музыкой занимается, и учится хорошо и воспитанная какая. И сама как картинка, просто загляденье, а ты…..ну в кого же ты у меня такая (такой). Вот бери пример с Сонечки!"
Ну, зачем же вы все это говорите, ведь наверно поэтому, со мной не хотят играть во дворе, когда я выхожу гулять, дети разбегаются в разные уголки нашего дворика и кричат: "Иди пиликай свои гаммы выскочка ! Жидовка не хотим играть с тобой! Вали к мамочке под юбку!" А эти ужасные имя и фамилия, как же я их ненавижу, когда вырасту, обязательно поменяю, говорят так можно делать, но это только тогда, когда буду паспорт получать, а пока придется жить так. А еще когда я вырасту, стану знаменитой, и меня будут по телевизору показывать, а я возьму, и покажу всем, кто меня дразнил, язык. Прям, с экрана покажу, вы еще все пожалеете, что не хотели играть со мной. 
Вот и сегодня я гуляю одна, сижу на лавочке и рассматриваю открытки и календарики, скучно конечно, ну ничего, я завтра уезжаю в пионерский лагерь, мама говорит, что там очень интересно и мне понравится. Наверное, мама права, но еще больше мне нравится то, что там не будет фортепьяно, и мне не нужно будет играть по четыре часа в день. Я не люблю инструмент, но родителей не переспоришь, приходится заниматься музыкой. Вот петь люблю, я солирую в хоре, у меня хороший голос и Генрих Геннадьевич, наш руководитель хора, говорит, что я могу стать профессиональной певицей, только нужно очень много работать. Вот я и стараюсь, терплю игру на инструменте, как общественную нагрузку, не хочется, но надо.
Скорей бы уже завтра….
Ну вот, все готово к моему отъезду, а пока меня отправляют в библиотеку сдать книги. Бегу через двор, никого нет, красота! Надеюсь, гадские мальчишки, не успеют мне испортить настроение до отъезда.

Ну вот успела, никто так и не вышел, повезло… Почему - то стало боязно, вошла в парадное и стала подниматься по лестнице громко стуча шлепками, казалось что если топать посильнее, то будет не так страшно.
- Девочка, а ты с какой квартиры? – донеслось сзади,- вздрогнула, обернулась,- следом поднимался дяденька чем-то похожий на моего папу. – Ты подожди, не убегай, я тут ищу….Стооой, стой сладкая моя, я ничего плохого тебе не сделаю, щас подожди…руку… руку дай мне.
Я стояла онемевшая, зажатая в углу, в моей руке было ЭТО, оно пульсировало, было липким и влажным, дядька сопел и поскуливал… Хлопнула дверь парадного, дядька отпрянул…секунда…по лестнице летел соседский пес Джек… прыжок…все молча….вцепился, повалил на пол дядьку… очнулась на руках у папы, глаз не открываю…… стыдно… взрослые решают вызывать ли милицию, решают, что не надо меня позорить, разбирательства начнутся, совсем мне проходу не дадут…меня уносят домой, дядьку линчуют без меня…
Дома мама моет меня, успокаивает – она говорит, что все будет хорошо, дядя просто очень больной, сбежал из больницы, больше я его никогда не увижу. В лагере я сменю обстановку, все забудется….
- Мамочка, я не хочу больше никуда ехать…мне очень страшно, я боюсь….я лучше с тобой рядышком побуду….а хочешь, я буду играть по шесть часов в день, только не надо в лагерь…
Но мое мнение никого не интересует, я ведь ничего не понимаю, потому что я еще маленькая. Странно, когда я делаю, что-то не так и меня ругают, всегда говорят: "Сонечка, ты уже большая девочка, должна понимать, что так нельзя", а вот когда я чего-то не хочу, сразу вспоминают, что я оказывается маленькая и должна делать то, что мне говорят взрослые. Непонятно мне это…
Через неделю родителей вызвали в лагерь и попросили забрать меня домой, потому что я ненормальная, все время плачу и ни с кем не хочу разговаривать, да и психиатру меня еще следует показать, потому что когда со мной хотел поговорить физрук я орала как бешеная, истерика короче приключилась.
Прошел год, я все еще боюсь мужчин…даже папу боюсь…меня везде водят за руку, усиленно лечат, я изгой…я одиночка. Обретаю себя только когда пою в хоре, я растворяюсь в эти моменты, я забываю обо всем и ничего не боюсь. Мама сказала правильно – время лечит, спустя еще полгода я почти обо всем забыла, посторонних опасаюсь, но с теми кого я знаю, спокойно общаюсь, страх куда-то ушел.
Мне исполнилось одиннадцать лет, меня больше не дразнят, но и дружить не дружат. Да, в общем, то не очень-то уже и хочется, у меня свой мир - музыка и книги, я одиночка и мне это нравится.
Вот уже несколько месяцев, как меня перестали водить везде за руку, задерживаться, правда, нигде не разрешают, но, тем не менее, чувствую себя самостоятельной. Иду с музыкалки, по дороге велено купить хлеб и сразу домой. Так и делаю, захожу в парадное - страха нет, есть голос сзади "Девочка, постой!"- оборачиваюсь, молодой парень на ходу расстегивая молнию на брюках, пытается зажать меня все в тот же угол…без эмоций кричу "Памагииииииииите!", извращенец убегает… перепуганная мама уже в подъезде, из квартиры выползает мой старенький слепой дедушка, рассказываю что произошло, мама охает, дедушка интересуется "А хлебушек то не отобрали?" Господи, ну что вы за люди такие, то пионерлагерь, то хлебушек,…а как же я?
Странно, но это происшествие совсем меня не затронуло, страха нет, наверное, меня вылечили и наперед тоже. Чувство страха и опасности выгорело во мне, я постепенно превращаюсь в экстремалку, ищу себе приключений и по прежнему ничего не боюсь. Я больше не образцовая дочь, я оторва, я поступаю, так как считаю нужным, родители меня терпят, их предупреждали о возможности таких последствий. "Что поделать, не уберегли - сокрушаются они, - будем терпеть, когда-нибудь это закончится". Единственное, что меня удерживает, это музыка, между приключениями успеваю заниматься с консерваторскими педагогами, стараниями и деньгами родителей со мной занимаются лучшие преподаватели, в общем, меня пытаются сбалансировать и в какой то мере это удается.
И вновь…как в дурном сюжете подъезд, только теперь уже другой - наша семья переехала в многоэтажку, лифт- сволочь не работает, мне на восьмой, иду пешком, за мной следом поднимается незнакомый мне молодой мужчина, страха нет, просто иду и гадаю "Ублюдок или нет?" Конечно же, ублюдок, в районе шестого этажа, слышу такое знакомое: "Девочка, подожди", не успеваю опомниться, он уже позади меня, пытается захватить мою шею локтевым сгибом, единственная моя мысль: "Допрыгалась! Мне пиздец!" Ступор…нет нельзя…собираю все силы, что есть во мне…и издаю нечеловеческий вопль Аааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа…ни на что другое сил просто нет, но это сработало, меня не придушили. "Сука!" сказал ублюдок и сбежал.
Снова больницы, снова врачи - я потеряла голос, петь я больше не буду. Обидно, но не смертельно…Я ведь живая, я дышу, у меня вновь появились чувства опасности и страха, произошло что-то вроде разморозки порога самосохранения. У меня возникла необходимость обрести душевное равновесие - я увлеклась медитацией, изучала психиатрию и психологию, занималась в секции рукопашного боя. Теперь я точно знала, что больше никому не позволю навязать мне свою волю и свои желания, я придумала месть тому следующему, кто попытается надругаться надо мной. Я была готова…Я выжидала…
Ждать пришлось довольно долго, я устала выжидать, я провоцировала одеждой.. но нет… наверное что-то было во взгляде, в моей манере поведения…извращенцы обходили меня стороной…
Подъезд…жду лифт.. я одна…вдруг откуда то сверху всхлип и голосок "Дяденька не надо.." два пролета по лестнице вверх…соседская девятилетняя Машка, такая же как я когда-то, стоит на коленях … и какой то уебок пытается запихнуть ей в рот свой мерзкий отросток…волна ненависти и злости затопила мой мозг, но я столько раз мысленно прокручивала картину мести…все на автомате…бросок…впиваюсь зубами в горло…вот оно адамово яблоко….сжимаю челюсти…вкус крови во рту..плевать…сжимаю челюсти еще сильнее…мысленно ору "Это тебе за всех тех девочек, над которыми когда-то надругались такие ублюдки как ты…это за мое исковерканное детство… за мой страх…. за то, что я больше никогда не буду петь…не буду петь…не буду петь…."
Его спасли соседи, выбежавшие на шум …ненадолго, правда спасли, он так и сгинул на зоне…

А страх все еще живет во мне, но не за себя нет, я сильная женщина. Я боюсь за своих детей, да и вообще за всех детей и я молю Бога, чтобы этот кошмар не коснулся более ни одного ребенка, на всем белом свете.

Я кричу, но меня не слышат…