Ничто так не проясняет ответ на вопрос «Что делать?», как пребывание в темной, прокуренной пивной.
- Воруют все! Воруют! – кричал один – Если бы не воровство...
- Если бы не попирание прав!! – возражал другой.
- Порядка нет! Нужна твердая рука и чтобы никакой демократии. Оппозицию – в загон. – весомо ронял еще кто-то.
Он вздохнул, поправил галстук, отпил пива и вступил:
- Этикет и манеры – вот чего не хватает всем. Мы постоянно требуем к себе уважения со стороны властей, чиновников, окружающих и возмущаемся, не получая его. А достойны ли мы уважения? Хотя бы внешне? Сидим и ходим сутуло, едим руками, сморкаемся, плюемся – за что нас уважать? Мы требуем к себе уважения, абсолютно не заслуживая уважения. Кто мешает мне, сидя даже здесь, не ложить локти на стол, не чавкать, не орать? Если мы не позволим себе вести себя как быдло, разве осмелится официант обсчитать нас? – сказал он собутыльникам…
 
- Хахаха! Представляешь себе? – наигранно хохотал официант, пытаясь развеселить менеджера зала – У меня тут палата лордов сидит. Говорят, если все начнут вести себя прилично, то страна поднимется с колен и даже я не посмею обсчитать их. Я такого бреда не слышал никогда..
- И чего ты ржешь? – хмуро спросил менеджер – Они правы. Они абсолютно правы. Никто не будет считать нас за быдло, если мы перестанем вести себя как быдло. Ты обслужишь их как положено и не дай тебе бог... хоть копейку... Дашь им скидку в двадцать процентов. Такие посетители нам нужны.
- А почему Вы мне тыкаете? – расправил плечи официант…

- Мы не говорим, что надо одеваться богато. Мы заявляем, что достаточно одеваться прилично. Не вычурно, не вызывающе. Мы не указываем вообще никому. Мы говорим, что нужно начинать с себя и для себя. Каждый человек должен сначала стать человеком, заслуживающим уважения у окружающих. Перестань хамить, сделай так, чтоб не было противно видеть и слышать тебя и только тогда требуй к себе соответствующего уважения – сказал он десяткам слушателей в клубе…

- Саш, что с тобой? – мама была скорей приятно удивлена, чем встревожена.
- Ничего, мама. – сказал Саша – Вы о чем?
- Ну… Ты на Вы со мной, какой-то собранный стал, вежливый...
- Вам не нравится, разве? – поднял бровь Александр.
- Нравится. Что ты… Очень нравится. Просто, со мной, с отцом на Вы…
- Мама, если с чужими людьми я вежлив, разве не должен быть я вежлив и учтив с родными мне людьми? Человек вежлив, учтив и культурен в первую очередь для себя. Это ведь не означает моей холодности или отчужденности. Просто вежливость и манеры.
- Умничка мой. – умилилась мама

- Мы можем служить примером, хотя бы в том, что ни один из нас не кинет окурок в неположенном месте, что ни один из нас не станет сквернословить, ни один из нас не останется сидеть в присутствии дамы или старшего. Разве вы не ощущаете разницы в пребывании здесь, в этом зале, среди людей безукоризненных манер, и пребывании на улице, где не все понимают важности безукоризненных манер – говорил он со сцены в битком набитый зал, где никто не позволял себе прервать его хотя бы возгласом одобрения…

- Интересное движение организовала шпана. – хмыкнул журналист.
- Ты о ком? Не о Вежливых? – поинтересовался другой.
- О них. Тоже слышал?
- Конечно. Наконец-то за ум взялись. Никакой политики, никакой претенциозности… Просто безукоризненные манеры. Молодцы. Мне они нравятся.
- Да они всем понравятся. Вот глянь – я о них статью накидал….

- Кто-то будет спорить? Кто-то скажет, что гораздо важнее искоренить воровство, взяточничество, бедность? Да. Однозначно – Да! Это все очень и очень важно. Возможно даже, первостепенно важно. Но задумайтесь на секунду – разве хорошо воспитанный человек отпустится до взятки или воровства? Разве человек, уважающий себя, сможет продавать уважение к себе за деньги? Разве сможет он так же уважать себя, после того как возьмет мзду? Вы оглядитесь – разве не стало в городе светлее, разве не стали люди лучше относиться друг к другу? А ведь мы всего лишь отмыли надписи со стен и убрали мусор с улиц. Мы не просили денег – ведь мы это делали прежде всего для себя! – сказал он с трибуны десяткам тысяч людей с безукоризненными манерами.

«..Й» - дописал на свежевыбеленном заборе он и, подобно художнику, отбежал на пару шагов полюбоваться надписью.
- Молодец! – сказали за спиной – Репин прямо.
- Рублев. Иконописец. – согласились сбоку.
- Я это… Я.. Это не я – чо пристали? – несостоявшийся художник чувствовал себя очень неуютно под взглядами трех безукоризненно одетых человек.
- Конечно, не Вы. Мы своим глазам не поверили даже, как увидели. Сразу поняли, что глаза нам врут. Не может же быть, чтоб Вы третий день подряд оставляли это послание потомкам. Мы отмываем, а оно появляется само собой. Мистика прямо.
- Ну да. Не я это.. Ну это.. Я пойду?
- Паспорт! – лязгнуло со стороны троицы.
- Вы не имеете права. – пролепетал художник, прижатый к забору..
- А вы, несомненно, имеете право писать всякую мерзость на заборах?
- Я.. Я забелю. Тут известка рядом есть. На стройке.
- Не опускайтесь до воровства со стройки, милейший. – посуровели Вежливые – Известь мы вам предоставим. В достаточном объеме. Достаточном для побелки этого забора и вашего подъезда.
- А подъезд.. А чего я-то? В подъезде – не я! В подъезде Гека рисовал! Адрес скажу сейчас…
- Гекин? Говорите. И свой. И не врать – вместе пройдем сейчас и проверим. А через три дня проверим – насколько хорошо побелены подъезды.
- Подъезды? – не понял провинившийся.
- Ваш и Гекин. – улыбнулась троица….

- Очищение! Да! Мы очистили улицы и подъезды. Но разве только там пишут, то что оскорбляет чувства нормального человека? Мы перестали это видеть, но разве мы перестали это слышать? Разве ушли ругательства из нашей жизни? Мат и нецензурщина в книгах – разве это не та же нецензурщина что и на заборах? Кто поручится, что дети, после прочтения этого, не станут говорить этого вслух. Кому нужно, чтобы это все оставалось с нами? Кому выгодно издание таких книг? – истерично кричал он тем, кто кидал похабные книги в огромный костер.

- Это что за экстремизм, а? Разве можно жечь книги? – кричал отец.
- Эти – можно. – спокойно отвечал сын – Вы ведь понимаете, что это не книги. Вы ведь понимаете, что они не нужны.
- Мне!! Мне они могут быть нужны! Разве ты не понимаешь? – не успокаивался отец.
- Обращайтесь со мной на «Вы», отец. Разве это так трудно?
- Не уходи от ответа! Зачем ты сжег мои книги?
- Прекратите называть книгами эти сборники похабных анекдотов. То, что можно назвать книгами, я вам оставил. – сын был по-прежнему спокоен – И обращайтесь ко мне на Вы. Я вас очень прошу.
- Роботы!! Трахнутые роботы!! – закричал отец.
- Немедленно прекратите! – жестко ответил сын - Вы хотите, чтобы я начал стыдиться Вас?

- Я благодарю всех, кто отдал за меня свои голоса! Всех, кто сделал возможной эту победу! Это еще раз говорит о том, что то, что мы делаем для самосовершенствования человека, находит отклик в сердцах каждого разумного человека. Партия Вежливых – единственная прогрессивная партия на данный момент, которая делает все для того, чтобы гражданин нашей страны чувствовал себя Личностью. Мы продолжим нашу работу в этом направлении! У нас очень прозрачная программа и ряд конкретных действий! – говорил он в камеры после объявления результатов выборов.

- И что? Что я должен показывать? – ныл директор сети кабельного телевидения – Девять с половиной недель – это, между прочим, признанная классика кинематографа!
- Кем признанная? – поинтересовался чиновник Отдела Нравственности.
- Всем миром признанная!
- То есть, вы хотите сказать, что наша страна как-то не принадлежит ко всему миру? Или вы хотите сказать, что наше мнение, на территории нашей страны, значит меньше, чем мнение остальных стран?
- Ну красивый же фильм. Старый, но красивый!
- Вы хотите сказать, что высокоморальному и воспитанному человеку новой формации интересно подглядывать за сексуальными играми людей, не связанных браком?
- Агааа! Так вы сами смотрели? – попытался надавить директор.
- С отвращением. – спокойно отмел чиновник – У меня работа такая. Этот фильм не проходит. И это все. Дальше давайте.
- А чем вам не нравится Ирония Судьбы? – взвыл директор.
- Там главный герой первую половину фильма ведет себя как пьяное быдло. И благодаря этому обретает Любовь. – клацнули челюсти чиновника – Не подходит. Чему мы учим граждан?…

- Мы пришли к тому, что любой иностранец, приехавший в нашу страну, ошеломлен нашими успехами и тем порядком, который нам удалось навести у себя в стране. Гражданин нашей страны вызывает уважение где бы он не оказался. И это мы еще не довели до конца то что планировали. Мы уже - пример для всего мира, но мир ахнет, когда мы закончим то, что запланировали. Нам есть еще над чем работать. К сожалению, еще встречаются у нас люди, которые держат руки в карманах, сутулятся, вилку держат не в той руке, неделю назад был показан мультфильм, где была озвучена, простите, сытая отрыжка...– говорил он в новогоднем обращении к нации..

- Папа, вы не можете осторожнее, а? Я волнуюсь за Вас.
- Ну что Вы, доча? Что я сделал опять? – не понял папа.
- Вы высморкались в шарф, а дверь в коридор еще была открыта. – пояснила дочь – Вас могли увидеть.
- Что за время такое, а? Человек уже в собственный шарф, в собственной прихожей...
- Вы пили опять? – заволновалась дочь – Вы с ума сошли! Вам хоть хватило ума, не ехать с перегаром в троллейбусе? Вы взяли такси?
- Эмм. У меня денег... Я зажевал лаврушкой! – оправдывался он.
- Если вас схватят – мне придется публично осудить Вас. Неужели Вы не понимаете? У меня не будет другого выбора.
- Я понимаю. – поник он – Я буду осторожен. Ты.. Вы не волнуйтесь.
Он прошел в ванную, включил воду, попил воды и тихо прошептал:
- Бля. Пуритане хреновы...
Затем, испугавшись, выключил воду и вышел. В дверь требовательно стучали.
- Кто? – он пошел к двери на ватных ногах – Ой. Кто там?
- Добрый день. Всеобщее собрание жильцов!! – торжествующей пропела соседка – Будем выселять из тринадцатой квартиры! Он наплевал на лестничной площадке и окурок бросил. Представляете какое скотство?
- Ужас! – сказал он – Буду всенепременно. А.. А куда их?
- В стране есть еще места, где надо помахать метлой во имя Порядка. – сказала соседка – Не опаздывайте. Вам ведь не все равно?
- Нет-нет.. Конечно буду...
- Правильно. Нельзя оставаться в стороне. – соседка понизила голос до шепота – Вчера в соседнем доме была арестована банда матерщинников. Пятнадцать человек. Вы представляете? Матерились, пили из горла, ели руками... Нелюди какие-то. Хорошо, что жильцы проявили бдительность и спасибо партии Вежливых....

- Много миллионов людей, стали лучше. Вежливее, честнее, воспитаннее. Да, мы иногда ошибались. Не ошибается только тот, кто ничего не делает. Перегибы были.. Но разве эти перегибы не сослужили пользу обществу в целом? В итоге мы и граждане тех стран, куда мы принесли Культуру, разве они все не стали лучше? Разве не благо мы несли покоренным странам? – говорил он международному трибуналу, с отвращением наблюдая как главный судья ковыряет в носу...

- Скажи «сцуко»!! – кричала пьяная толпа опрятно одетому старичку – Сплюнь на пол, недобиток!!
- О чем Вы? – забавно пугался старичок.
- Вы???!! Не Вы, а Ты, мразь!! Кончилось ваше время! Пал проклятый Режим! Пал!! Теперь свобода. Вы все ответите за преступления!!!! Смотри – видишь бутылку? Нна!!
И бутылка хрустальным взрывом разорвалась о детские качели. И хлопок этот прозвучал одновременно с глухим ударом молодого кулака по немолодому уже, безукоризненно выбритому лицу.
(с) Фрум