Они сидели на крыше, как обычно, вдвоем под открытым небом. Ночь выдалась ясная и морозная, снег сверкал вокруг в свете звезд, редкие фонари бросали причудливые тени на сугробы. Стояла полная тишина, и лишь изредка с улицы внизу слышался шорох проезжающих машин. Они сидели и молчали, каждый думал о чем-то своем. Этим им и нравились эти ночные посиделки - никто не мешал им думать, и затянувшиеся паузы в разговоре их обоих не напрягали. Слава зачарованно смотрел на небо, пока наконец не прервал молчание.
 
- Красиво то как... Столько звезд... А может быть кто-то там далеко смотрит сейчас на нас? Интересно, что он о нас думает?
- Да кому уж там на нас смотреть? - Варфоломей достал сигареты и спички и прикурил. С наслаждением выпуская табачный дым в холодный воздух, он добавил: - Расслабься, никто на тебя оттуда не смотрит.
- Думаешь?.. A может Он как раз сейчас на нас глядит...
- Кто - Он? Бог, что ли? Нет никакого бога.

Слава даже немного растерялся от уверенного тона друга.
- Что значит - нет? Ты просто не веришь в него, но он есть.
- Где он есть? Его никто никогда не видел. Это все иллюзия, обычное самоубеждение. Вот ты в него веришь, я так понимаю?
- Да...
- И считаешь, что бог - он самый лучший, и самый добрый и вообще самый-самый?
- Ну, конечно...
- Тогда объясни мне, почему твой бог так ненавидит людей? Почему он убивает их в таких количествах? Откуда столько горя и страданий на земле? Войны, катастрофы, болезни, каждый день гибнут тысячи невинных людей.
- Ну... Так бог демонстрирует свое всемогущество. Ему приходится наказывать погрязших в грехе, чтобы и другим это было уроком. Кроме этого, не всегда мы можем понять, что стоит за его действиями...
- Да, это стандартное объяснение. А чем перед ним дети провинились? Младенцы умирают от болезней, малых детей сжигают в концлагерях, девочек и мальчиков насилуют добрые дяденьки, и так далее. Они тоже погрязли в грехе?
- Я не думаю, что это необходимые жертвы... Но, как говорится, лес рубят - щепки летят... Вероятно, детям приходится отвечать за грехи более старшего поколения.
- Знаешь, в чем тут проблема? Твой бог - это бог смерти. И не крути головой, так оно и есть. Чего человек боится больше всего? Смерти. Это самое страшное, что может случиться с ним в его жизни. Причем даже не своей смерти, а смерти своих близких. Правильно? Ну вот. А твой бог дает самую большую надежду: что смерть - это не конец. Когда у человека есть надежда, не важно в какой ситуации он находится, у него есть стимул к жизни. А о смерти уже бог позаботится.
- Хорошо, а как ты тогда объясняешь все чудеса и невероятные вещи, которые с нами случаются? Наука не всегда может дать ответ.
- Самый элементарный самогипноз. Ты видишь то, что ты хочешь видеть, вот и все. Вон, посмотри на это дерево, - Варфоломей указал на возвышающийся прямо перед крышей клен. - Если онo сейчас вспыхнет алым пламенем, это будет чудо?
- Ну, в какой-то мере, да...
- А если я тебя нашпигую наркотиками, и ты будешь видеть танцующие радуги и летающих кошек, это будет не чудо? Слав, человеческой мозг может представить все, что угодно, и преподнести своему хозяину такую реалистичную картинку, что поверишь в любую сказку. Мы привыкли верить своим глазам, забывая, что глаза всего лишь видят то, что им приказывает мозг.
- Хм... Но ведь понятие о боге существовало всегда...

Варфоломей глубоко затянулся.
- Понимаешь, человек - это очень слабое существо. Поэтому он всегда хотел иметь соломинку, за которую можно держаться в водовороте жизни. Он всегда придумывал какую-то высшую сущность, с ответами на все вопросы, и само существование такой сущности вносило покой в его жизнь. Ведь всегда легче жить, зная, что кто-то другой ответственен за тебя, правильно? Не важно, как называется такая сущность: бог, или высший разум, или сатана, в конце концов, но у нее всегда на все есть ответ. А это человеку и надо... - он замолчал и с отсутствующим взглядом стал изучать тлеющий кончик своей сигареты.
Слава сидел рядом и тоже молчал.

- Ладно, морозит что-то. Пошли, что ли, - Варфоломей встал и направился ко входу на лестничную клетку.
- Идем, - Слава двинулся за ним. - Слушай, давно хотел тебя спросить, а откуда у тебя имя такое странное? Старинное такое...
- Ну так это ты себя спроси, - Варфоломей прищурился и шелчком отбросил окурок в снег, - ты жe меня придумал.
- А, точно... - согласился Слава, зашел на лестничную клетку и закрыл за собой дверь.