Студент факультета химии Московского Государственного Университета имени Ломоносова Сережа Болотный проснулся среди ночи от тупой боли в районе виска и пустынной сухости во рту. Он скатился с кровати, благо лежал у самого края, и тихонько, стараясь не шуметь, по стеночке прошаркал по ковролину в сторону совмещенного санузла. Умывшись и утолив жажду холодной водой с привкусом хлорки, Сережа вдруг осознал себя голым с презервативом на вялом мужском отростке. Вернувшись к кровати он мужественным движением откинул одеяло и упал в обморок. На его грязных простынях лежала Танечка – самая толстая и страшная студентка курса.
 
Медсестра московской городской больницы №14 Ульяна Иванова-Заседальная сидела в кабинете заведующей отделением за письменным столом уронив голову на руки и плакала черными слезами – потекла тушь. Рядом на полу валялся растоптанный букет красных роз на длинных стеблях. По всей комнате были разбросаны кусочки набивки разодранного плюшевого медведя и дорогие шоколадные конфеты. На краешке стола лежали мужское обручальное кольцо и записка: «Я так и знал, сука, что ты трахаешься с хирургом». Два часа назад, когда на каталке в ординаторской над Ульяной пыхтел Игорь Петрович, туда зашел ее муж. Теперь бывший.

Владелец небольшого коммерческого предприятия по распространению печатной продукции Виктор Иванченко очнулся в темном холодном подъезде. На нем была заляпанная чем-то неприятным майка, коротковатые брюки, носки и тапочки. Все, кроме носков, было чужое. Рядом валялся заиндевевший букет, с которым Виктор, как он помнил, приезжал в гости к новой знакомой Людочке. Сначала пили шампанское и целовались, потом коньяк, а потом Людочка принесла с кухни странно мутноватую водку. «Клофелин», - вздохнул Виктор, поднялся с холодного кафеля, отряхнулся и побрел искать ближайшее отделение милиции.

Младший менеджер по продажам оборудования для бань и финских саун Илья Игнатов пришел в себя после корпоративной вечеринки непосредственно в процессе орального соития. Повращав глазами, он понял, что вокруг темно, что его голова находится между довольно толстых женских бедер, и что откуда-то издалека до него доносятся стоны, производимые до боли знакомым басовитым женским голосом. Илья на секунду оторвался от своего занятия, поднял голову и уставился мутным глазом в сторону источника звука. «Не останавливайся», - пропыхтела руководитель отдела продаж Зинаида Петровна Цыц. Илья горько вздохнул и продолжил.

Подполковник милиции Олег Викторович Лосик не проснулся вообще. Потому что он умер. Потому что он лежал лицом вниз в сугробе на подотчетном ему бульваре, сугроб был красный от крови. Потому что бывший спортсмен, а ныне безработный Иван Степченко, выпив в одиночку три бутылки водки, решил поиграть в Купидона, залез на березу и долго поджидал, в кого бы пальнуть стрелой Амура. Первые два выстрела пришлись в молоко, и пенсионер Геннадий Михайлович Петров вместе со своей собакой Дружком остались живы. А вот в Олега Викторовича, Иван попал. Мастера спорта по стрельбе три раза подряд из именного спортивного лука не промахиваются.

Преподаватель русского языка и литературы в средней школе №1214 города Москвы Яков Петрович Смоляков, вытирая с лица густо лившиеся слезы, стоял на табуретке в коридоре и доставал с антресолей накопленные за годы жизни деньги в американской валюте. Борода преподавателя промокла и прилипала к галстуку, пузо свешивалось между подтяжек, угрожая перевесить и привести Якова Петровича к падению. «Давай, давай, раскошеливайся, а то в милицию пойду, скажу, что изнасиловал», - подбадривала пожилого человека снизу бойкая и не по годам развитая в районе груди десятиклассница Ира Ильина, застегивая блузку.

По улицам носились редкие заблудшие машины. В коммерческой палатке с надписью «24 часа» дремала, уткнувшись лицом в прилавок продавщица. Во дворах вяло лаяли блохастые собаки. Первые дворники, лениво потягиваясь и поправляя меховые шапки-ушанки выходили из подсобок, свежеопохмелившись. С легкими хлопками отключались фонари. Ветер, в ожидании прохожих, которым можно продуть шею, от делать нечего гонял туда-сюда пакетики из-под сухариков, использованные презервативы и этикетки от пивных бутылок. С неба сыпался удивленный снег. Занималась заря самого страшного дня в году – Дня после Дня Святого Валентина.