Дома. Зима. Нас человек семь, мы сидим в подъезде у Маугли, пьем пиво.
- Владька, у тебя перчатки такие классные, - восхищается Маугли. – Дай померить?
Он нехотя протягивает и с испугом смотрит, как Маугли с трудом натягивает их на свои лапы.
- Теплые какие, - она прижимает перчатки к лицу. – А че за мех внутри?
- Рыбий, - небрежно бросает Владька.
Мы все замолкаем.
- Охуеть! – Маугли не верит и косится в мою сторону.
- Дай-ка, - она протягивает в мою сторону руку. – Ну да, - отвечаю я, с трудом сунув палец внутрь. – Рыбий мех. Где взял?
- Да я ж на рыбзаводе работаю. Еле уговорил, чтобы мне сшили.
- Охуеть! – повторяет Маугли. Мозг загружается. – А где у рыб мех-то?
- Ну… - Владька замялся, к такому он был не готов. – Это… Вот у рыб чешуя… А под ней ворсинки – мех. Их мало, но они есть. У нас, когда рыбу обрабатывают, этот мех аккуратно достают….
Маугли слушает, открыв рот и замерев.
- Ого! – мозг загрузил информацию. – Это ж, сколько надо рыбы, что бы такие перчатки сделать? 

- Много, - сдавленно отвечает Владька. – Давай сюда перчатки, а то протрешь на них весь рыбий мех.
Маугли с трепетом передает перчатки:
- Владька, а сколько они стоят?
- Много. Очень много.
Маугли замолкает. Мы ждем. Она смущенно улыбается.
- Ну, я вот слышала, что говорят – шуба на рыбьем меху, но думала, что это просто так говорят, - она опять молчит. Мы опять ждем.
- Охуе-е-е-е-еть! – выдает она. – Так это тогда, сколько шуба будет стоить?!?
Минут пятнадцать она ведет вычисления, сбиваемая нашим смехом, потом путается в нулях, и забывает про рыбий мех.

- О! Мне сегодня Сенька анекдот рассказал. Слушайте! Короче, дистрофики на корабле играют в прятки. Который галит нашел всех, кроме одного. Искал-искал, не может найти и говорит: «Я сдаюсь». Тот, которого не могут найти из-за удочки выходит, а галящий ему: «Мы же договаривались за толстыми предметами не прятаться!»
Мы молчим. Ванька (мой кавалер в то время), больно сжимает мне руку, и, закашлявшись, утыкается в мое плечо.
- Ну, вы че? – недоумевает Маугли.
Мы молчим.
- Ну, дистрофики играют в прятки. А один за удочку прячется.
Сдерживаться очень трудно, но мы молчим.
- Ну, дистрофики!!! В прятки играли!!! Один спрятался за удочку, и его не видно!!! А они договаривались, что за толстыми предметами прятаться не будут!!!
Ванька трясется и поскуливает мне в плечо. Остальные пытаются делать непроницаемые лица. Отчасти спасает то, что в подъезде полумрак и Маугли не замечает, что уже почти у всех слезятся глаза.
- Да ебаный в рот!!! – орет Маугли. – Вы тупые, что ли?!? Дистрофики!!! Играют в прятки!!! А один спрятался за удочкой!!!
Тишина. Я до боли прикусываю губу, и чтобы не было слышно, как я похрюкиваю, стараюсь делать вид, что тихонько покашливаю.
- Пизде-е-е-е-ец, тормоза-а-а-а!! – бесится Маугли. – Вы че, не знаете, кто такие дистрофики? Они тощие! Такие тощие, что их из-за удочки не видно! Поэтому они договариваются, что не будут прятаться за толстыми предметами!!
- А-а-а-а…. – кивая головой, выдавливает Владька, потом не выдерживает и начинает ржать.
Тут же прорывает всех, и хохот стоит такой, что дребезжат стекла.
- Ну вы и придурки, - выдыхает Маугли, - пока не объяснишь, ни фига не поймете.

На гогот выглядывает соседка Маугли, и просит нас быть потише.
- А че мы тут сидим? Пойдемте ко мне? Предки в деревне. Видик посмотрим, - предлагает Маугли.
Мы все заваливаемся к ней. Ванька уходит за пивом, Маугли хлопочет на кухне. Она переодевается в свой коротенький халатик и я настоятельно советую ей надеть под него трусы. Ванька возвращается, мы все располагаемся в большой комнате, находим карты и начинаем играть в дурака на раздевание. Маугли отказывается, потому что плохо играет, но очень веселится, когда Ванька остается в одних трусах, Владька в кальсонах, Инка без свитера, а я в лифчике и трусах. На остальных одежды больше. Пиво допито, времени много, компания начинает рассасываться. Остаемся только я, Ванька и Владька.
Мы решаем поиграть а «тысячу». Маугли скучно, ее голые ноги и полувывалившийся бюст, как-то не привлекает Владьку. Она трется рядом, но он не реагирует. Она разочаровывается и заваливается смотреть Тома и Джерри. Игра в самом разгаре.
Маугли, наконец, устает, приносит нам с Ванькой постельное белье и уходит в свою комнату, давить массу.

Время 5 утра. Все устали и хотят спать. Владька с Ванькой проигрывают постоянно.
- Владька, вали домой, - зеваю я. – Завтра долг отдашь. Сегодня тебе не отыграться.
- Ладно. Пошли покурим, и я пойду.
Мы выходим в подъезд. На мне Сенькина рубаха и тапки, на Ваньке – Сенькины шорты, майка и ботинки.
- Сегодня приду к Маугли, и выебу, - вдруг выдает Владька. – А то она прямо вешается уже.
- Придурок, она же целка, замучаешься, - предупреждаю я.
- Да и пох, зато буду первым. Она меня на руках будет носить, - он докуривает, выбрасывает сигарету. – Хотите прикол?
Мы киваем. Владька захлопывает дверь квартиры и с гоготом несется вниз. Мы в ахуе стоим на лестничной площадке.

Я дергаю дверь. Заперта. Я позвонила в звонок. За дверью залился лаем Шурик, питомец Маугли, неизвестной лохматой породы. Шурик тупой пес, ничему необученный и непослушный совсем. За ним не ухаживают, у него свалявшаяся шерсть, которую никто не чешет. Правда сейчас он щеголяет криво выстриженным боком (второй остричь он не дал), и то остричь его решили после того, как колтуны свалялись до такой степени, что он не мог поднять лап.
Шурик затыкается, я снова нажимаю звонок. Он опять гавкает. Через пять минут я уже не отпускаю звонок. Ванька начинает стучать в дверь. Кроме Шурика в квартире никто не реагирует. Мы закуриваем. Начинает гудеть лифт – люди идут на работу. Я замерзаю, но Ванька ничем не может мне помочь. Мы меняемся – теперь Ванька звонит, а я стучу. Один Шурик бессменно гавкает. Я стучу пальцем по глазку, он как-то странно дребезжит. Я начинаю его крутить и он поддается. Вторую его половинку я проталкиваю внутрь квартиры. В двери дырка, в дырке видно, что в большой комнате горит свет, но в коридоре темно.

Ванька прижимается губами к дыре и начинает гудеть:
- Ма-а-а-аугли-и-и-и, открой две-е-е-ерь.
Я давлю на звонок. Шурик уже не гавкает, наверное, он испугался.
- Тихо! – шипит Ванька и припадает к дырке ухом.
- Что там? – шепчу я.
- Она орет там. Маугли, еб твоя мать! – гудит он в дырку. Я ржу. – Открывай на хуй дверь! Мы замерзли! – он снова припадает ухом к двери. – Сама ты пошла на хуй, дура! – орет он в дыру. – Мы с Лелькой в подъезде! Дверь захлопнулась! Открывай! – и снова прижимается ухом.
- Блядь, вот пробитая! – бесится он. – Она думает, что мы угораем.
Он начинает пинать дверь, потом опять гудит в дырку:
- Маугли ебаная, дверь нам открой. О!
Мы замираем. Слышно, как открывается дверь в ее комнату, в коридоре вспыхивает свет, мимо мелькает ее силуэт. Она проходит в комнату и ворчит:
- Заебали угорать, я же сплю…. – наступает тишина. – Лелька? Ле-е-елька-а-а-а?? – испуганно орет она.
- Да тут мы!! – бесится Ванька, крича в дырку. – Дверь открой!!
Маугли, завизжав, проносится мимо, залетает в свою комнату и начинает выть от испуга. Шурик ей вторит.
- Маугли, бля-я-яа-а-адь, – подвывает Ванька, - открывай дверь!! Я тебя убью, если не откроешь!

Все так же воя, Маугли начинает чем-то кидаться во входную дверь, подвывая:
- Су-у-у-уки-и-и-и! Где Ле-е-лька-а-а-а? Ле-е-елька-а-а-а! Ты где-е-е-е? – она уже рыдает.
Я оттаскиваю Ваньку от двери и начинаю просить ее, чтобы она успокоилась, и что я тут, за дверью, и что дверь надо открыть. Минут через пять, она наконец-то начинает меня слышать. Через десять до нее все доходит, и она открывает дверь. Продрогшие мы вваливаемся в квартиру.
- Блядь! Придурки! Я чуть не умерла! Я сначала думала, что ты надела на башку ведро и решила надо мной поржать! - истерически орет она, при этом толкает меня так, что я впечатываюсь в стену. – А потом подумала, что воры! А вас в комнате нет, и кто-то за дверью воет! И глазка нет! Я чуть не обосралась!

Мы с Ванькой дружно посылаем ее на хуй, одеваемся и идем спать ко мне.

Занавес, йооптыть))

ПыСы: Владька пришел к ней на следующий день, заранее предупредив по телефону. По его словам, она ждала его при полном параде, то есть накрашенная, в халате и без трусов. Волнуясь, в дверях, она прижала его к груди (в этом месте он закашлялся), и он одурел от аромата ее тела, а, приглядевшись, заметил у нее на груди прыщи. Почему-то расхотев, чтобы она носила его на руках, он сказал «Пока» и бегом ринулся вниз.
ПыПыСы: долг он мне так и не отдал.