Однажды Нюма Бульонов совершил хороший поступок - он поймал в полёте падающую старушку. Та как раз начала стелиться над землёй, как самолёт, готовящийся набрать высоту, но из собственного опыта Бульонов знал, что старушки редко идут на взлёт. Обычно они идут на жёсткую посадку без шасси.

Нюма, в качественном прыжке танцора, которому ничего не мешает, догнал падающую тушку в платке и, подхватив её, аккуратно поставил на три точки опоры - две ноги в валенках и клюку.

-- Эк, бабушка, что ж вам дома в гололёд не сидится? - весело спросил Бульонов, - координацию надо развивать...
-- А что, Нюма, твоя координация как? На уровне? - вдруг спорсила бабушка и задорно глянула на остолбеневшего молодого человека.

Тот опешил. Старушка явно не принадлежала к кругу нюминых знакомых. Не менее явно она не принадлежала к сослуживцам, родственникам и вообще к коренному населению Москвы.  

-- Не удивляйся, - махнула варежкой таинственная старушенция, - мне всё известно, я же волшебница...

Нюма засмеялся, всё вставало на свои места, он даже где-то читал, что у некоторых психов отлично развиты паранормальные возможности(в существование которых Нюма верил). Хоть какое, но объяснение...

-- Да, да, - согласно заулыбался Бульонов, - крибля, крабля, бумсбля....так ?
-- Сам ты "бля", - совсем не по-сказочному ответила старушенция, - вот как дам клюкой по кобчику, будешь знать как в волшебниц не верить! - и она серьёзно подняла палку.
-- Бабушка, держите себя в руках, - по-столичному галантно предложил Нюма, прикыдывая пути отхода.

-- Да, ладно, не бойся, - разрешила "волшебница", - хочу тебе подарок сделать, - она раскрыла сумку с перевязанными изолентой ручками и начала там рыться, - за то что поддержал меня - спасибо, а за то, что про координацию схохмил будет тебе испытаниеце...

Тут бабулька победоносно вытащила из сумки обычный карандаш и протянула его Бульонову.

-- Смотри, Нюма - напутствовала старушка, - карандаш не простой, береги его. Всё, что им нарисуешь, станет реальным. И действовать оно будет так, как ты себе в голове напридумывал, - "волшебница" хитро поглядела на Нюму одним глазом, - ну действовать-то оно будет соответственно твоей фантазии, а вот выглядеть...Выглядеть оно будет настолько аккуратно, насколько ты со своей координацией сумеешь передать рисунком...

-- Ага, - начал Бульонов фразу "Ага, держи карман шире", но не закончил, ибо некому было её услышать - старушка исчезла. Не унеслась на клюке как Баба Яга, не растворилась в воздухе как учитель физики после неудачного опыта и не провалилась под землю как пьяный слесарь в окрытый люк. Она исчезла.

"Вот оно как", - подумал Нюма, машинально сунув карандаш в карман, и продолжил путь на работу.

В конторе, где Бульонов имел счастье делать вид, что трудится, наступал очередной вторник - день совещаний. Сотрудники бегали как стая наскипидаренных шакалов - тащили стулья в большой конференц-зал, где директор должен был читать некую современную версию политинформации - минимум информцаии, максимум слов.

Все расселись. Нюма тоже расселся, предусмотрительно поставив свой стул самым последним - зачем раздражать занятого человека своим скучным видом.

-- Господа, я с радостью могу заявить... - начал директор и Нюма привычно отключился.

-- Бла, бла, бла, бла, - вещал директор, а Бульонов от нечего делать стал рисовать линии и кружочки на подвернувшимся старом листке. Но тут у него кончилсь чернила в ручке. Он досадливо поморщился и вспомнил, что в кармане у него лежит "волшебный" карандаш. Усмехнувшись, Нюма достал его.

-- Бла, бла, бла, бу ,бу, бу, - продолжал излагать новости директор.

Ну ты и жопа сручка, - подумал Нюма и нарисовал директора в виде этого предмета.

Опа!

Нечто, нарисованное Бульоновым и очень отдалённо напоминающее место произрастания ног, забегало по столу, оставляя тут и там маленькие, размером с изюмину, продукты жизнедеятельности организма.

С художественной точки зрения эти продукты не выдерживали никакой критики, но так как богатое воображение рисовальщика компенсировало его бедный художественный дар, то, при идентификации продукта по запаху, не оставалось никаих сомнений.

Крошечная жопа продолжала носиться по столу пока Нюма брезгливо не столкнул её на пол и не раздавил. Но к нему уже оборачивались задние ряды и даже несколько человек со средних. Маленькая негодница постаралсь на славу - волна смрадного духа уже грозила достичь святейшего директорского носа! Нюма быстро нарисовал на бумажке флакончик освежителя воздуха.

На столе возникло подобие газового балона величиной с зажигалку, но разбираться было некогда. Нюма схватил спасительный цилиндрик и начал распылять вокруг приятно пахнущую хвоей жидкость. Бульонов напоминал самолёт-кукурузник опыляющий поля пестицидами.

Хвойный дух Нюма представил себе хорошо, но от волнения слишком сильно.

Директор втянул волосатыми ноздрями воздух и неодобрительно посмотрел на сидящих в первых рядах женщин. Перворядницы всегда конспектировали речь начальства и им было обидно, что их заподозрили в саботаже совещания путём излишнего потребления духов.

За то задним рядам выпала возможность представить сосновый бор после посещения оного ротой солдат страдающих растройством желудка.

Вернувшись к себе за стол, Нюма приступил к простым опытам. Для начала он нарисовал муху. Та отделилась от бумаги и, басовито жужжа, начала нарезать круги по офиссу. Функционально это была муха, но как она выглядела Бульонов не успел разглядеть. Наверно не совсем корректно с энтомологической точки зрения.

Тогда Нюма сосредоточился и нарисовал воблу. Когда он закончил рисовать то оказалось, что карандаш не разобрался в том, что это вобла готовая к употреблению и на столе у Нюмы забилась живая рыба. При чём явно не той породы какую принято сушить.

Бульонов запаниковал, он вскочил со стула и сбросил щёлкающее зубами существо, напоминавшее маленького водянного динозавра в корзину для бумаг. Но вокруг уже замелькали любопытные морды сотрудников.

Смущённо разведя руками и избегая вопросов, Нюма подорвался в тулает с ведром прижатым к груди. Там он спустил существо в унитаз. Вобла нырнула в слив и плотно там застряла. Тогда, ничтоже сумняшеся, Бульонов нарисовал на стенке квач. Квач вышел почему-то похожим на лидера коммунистов Зюганова в профиль. Но тем не менее он функционировал и Нюма сумел квачнуть зюгановым так, что таинственная рыбина канула в пучину.

Тут в туалет зашёл директор.

-- А, вы Бульонов, видно хотите преквалифицироваться, - заявило начальство становясь к писсуару. Нюма подхалимски хихикнул боссовой шутке и ретировался к себе, решив отложить опыты на потом.

Дома Нюма подошёл к чистой стене и стал думать чтобы такое нарисовать, используя его лимитированные способности, но из чего можно было бы извлечь пользу.

Для начала он попробовал нарисовать арбуз, рассудив, что тут промахнуться сложно. Нюма принёс гвоздик, вбил его в стену, привязал к нему нитку, а на нитку привязал карандаш. Затем он изобразил идеальной формы круг, но...ничего не произошло. Вероятно капризный карандаш реагировал лишь на рисунки сделанные рукой, без технической помощи.

Тогда Нюма нарисовал рядом ещё один круг с арбузными полосками. Но круг получился не убедительный, так, говно-с, а не круг и арбуз вышел формы полуспущенного футбольного мяча, хотя вкуса был преотличного, правда Бульонов замучался его резать. Он весь измазался соком и пол в кухне стал напоминать липучку для мух. Только вместо мух ловились тапочки Бульонова.

Что же мне нарисовать, размышлял Нюма, ходя из комнаты на кухню, оттуда на балкон и обратно...Что же мне нарисовать?

Нюма пытался нарисовать доллар, но быстро похерил эту идею как беспереспективную. Получавшиеся салфетки серозелёного цвета с какой-то улыбающейся рожей могли бы пройти за доллары только у тех, кто вообще не представлял об их существовании. А себя, в виде торговца с подобными народностями, Нюма не видел.

Тогда Бульонов соредоточился и подошёл к делу с другой стороны. Он снял с полки свою старую Детскую Энциклопедию, нашёл в ней букву "З" и прочитал о золоте. В книжке был изображён некий жёлтый параллепипед. Нюма стрательно изобразил это на стене и в руках у него оказался маленький неровный кубик жёлтого цвета. Металлический, но, по весу, явно не золотой. Что-то было упущено...наверно слишком мало знал художник о золоте.

От нечего делать Нюма решил нарисовать себе женщину. Блудливо ухмыльнувшись он представил себе эту неказистую тётку. Он был уврен, что если ему не удался арбуз, то девушка ему не светит, но арбуз-то был вкусен и, следовательно, по темпераменту и любви, нарисованная любовница будет точь-в-точь как гипотетическая девушка нюминой мечты.

Нюма принёс стул, сел на него напротив стены и принялся за дело. Не сразу. Сначала он нашёл в интернете краткий курс для начинающих. Прочёл о пропорциях. Полюбовался на знаменитого человека в круге Да Винчи. То есть подошёл к вопросу по-взрослому.

Для начала Бульонов отметил на стене рост предполагаемой фемины, затем, воровато оглянувшись, он седлал будущую даму повыше сантиметров на десять. Потом он обозначил место где должна была оказаться талия. Отошёл, подумал-представил и перенёс талию чуть выше. Отметил высоту колена, плеч, место где предположительно должна начинаться шея. Опять отошёл, присмотрелся и сделал шею чуточку длинее.

Теперь, сидя на стуле, Нюма понял, что в таком полжении он как раз на уровне..хмм...самой пикантной женской части. Он не знал откуда следует начинать рисовать женскую фигуру целиком и потому начал с центра. Решив в последствии просто вокруг центра пририсовать женщину.

Криво усмехаясь, Бульонов, вспомнив своё отрочество и настенную живопись, посчитал себя великим знатоком изборажения центра женщины. Он мастерски нарисовал треугольник, слегка подправил, отошёл, цокнул языком, нанёс ещё штришок...

Итак, на середине стены, в единственной нюминой комнате, оказался нарисованый женскй центр. Его можно было принять за многие вещи - за чёрный треугольник, новое творение Малевича, за стрелку показывающую в пол, за волосатую букву "Y" в конце концов; единственно на что ЭТО не походило, так это на то о чём думал Нюма.

Ладно, потом будет лучше смело решил художник и продолжил процесс.

Прошло три часа.

Пыхтя и ругаясь себе оод нос, Бульонов смахнул пот со лба и отошёл от стены. Прямо перед ним была женщина. То, что это женщина можно было догадаться по букве "Y" между кривых ног разной длины и по неравным полушариям грудей, которые напоминали спутниковые тарелки или сложенные чебурашкины уши.

Фигура вдруг отделилась от стены и медленно, натыкаясь на мебель, стала бродить по комнате. Существо настолько страдало косоглазием, что ему явно предстояли большие проблемы с навигацией в любом закрытом пространстве.

Тут мнимая женщина увидела Бульонова и вспомнила с какой целью она была нарисована. Широкий рот на малеюсенькой голове, качающейся на слишком длинной шее дёрнулся и открылся в немом призвании - серёзные лицевые деформации костей мешали отчётливому произношению.

Нюма, открыв спиной входную дверь, попятился на лестничную клетку. Сошедшая со стены, дико хромая на две ноги, стукаясь о мебель, попыталась его догнать. Некстати Нюме вспомнился "Вий" Гоголя. Он перепугалася и бросился вниз.

В последствии Бульонов узнал, что несчастную жертву художеств приютили бомжи и неполучившаяся Галатея успешно собирает тару под кличкой Кривая Дылда.

Я встретил Бульонова через три месяца после описанных выше событий. Он торопился в художественную школу.

-- Некогда, брат, потом, всё потом, - на бегу крикнул мне Нюма, - я сейчас слишком занят....уроки беру..и в школе и дома, видишь уже что получается, - и он, на бегу, продемонстрировал мне яблоко похожее на тыковку.

Прошло три года.

Мне вновь довелось встретить своего старого приятеля.
-- О, старик, - обрадовался Бульонов, - сколько лет, сколько Зям, - я понял, что чувство юмора не нарисуиешь - эту шутку я слышал от него ещё в школьные годы.

Мы купили бутылку "Стандарта" и зашли к нему на "рюмку супа".

В прихожей нас встречала женщина.
-- Познакомьтесь...Марина, моя подруга...Михаил, я тебе о нём рассказывал, - смущённо представил нас друг другу Нюма.

А я во все глаза смотрел на женщину. Она была среднего роста, и удивительной внешности. Нет, она не была ужасна, и даже некрасивой её нельзя было бы назвать...Она была необычна.

Слишком большие глаза, слишком тонкая шея, несколько длинноватые ноги и несколько крупные груди. Всё по отдельности было далеко не лучшего сорта, но вместе эти несовершенные части создавали замечательный ансамбль...От подруги Нюмы исходил чудовищный ток сексуальной энергии, весь её облик, словно пирожок из сказки про Алису в Зазеркалье, говорил "съешь меня, съешь меня"...

-- Ты её нарисовал? - спросил я у Нюмы когда мы остались наедине.
-- А то, - надувшись от гордости ответил он, - нравится?
-- Вещь!! - похвалил я, - ну а теперь что думаешь делать?
-- Ты только не смейся, - придвинулся ко мне мой друг, - и не кому не говори! Но я тебе верю. На смотри... - он протянул мне бумажку.

Это был довольно плохо сработанный доллар, но то что это доллар не оставляло сомнений.

-- Нашёл одного кадра. Фармазонщик, - в полголоса рассказывал Нюма, - три ходки как у фальшивомонетчика. Он правда только советские деньги рисовал, но уже есть прогресс и в иностранных, - многозначительно поднял палец Бульонов, - я беру уроки...

Совсем недавно я опять мельком увидал Нюмку Бульонова. В роскошном смокинге он шёл от лимузина к ресторану. На одной руке у него висела знакомая мне Марина, на другом её улучшенная копия.

Я понял что Бульонов освоил рисование долларов, с чем я его мысленно и поздравил.