Толпа с факелами окружила небольшой домик, но ломать дверь народ еще побаивался. Было пять часов утра осеннего равноденствия две тысячи … года.
Люди молчали.
Однако по лицам было понятно, что просто выпустить пар и разойтись никто не собирается. Собрался практически весь городок: мужчины с тяжелыми кулаками рабочих и интеллигенты, покашливающие и постоянно поправляющие очки, пенсионеры в старых пальтишках и пенсионерки в калошах, толстые дамочки с пухлыми пальцами, на которых красовались толстые кольца, и тонкие девицы в дешевеньких курточках из нейлона.
И дети.
Хмурые старшеклассники, постоянно прикуривающие друг у друга, тринадцатилетние сопляки и соплячки в безразмерных кроссовках и малявки с трогательными шейками.
Молчание хоть и длилось, но недолго.
Их лидер – учитель русского языка и литературы местной школы – вскочил на пень и, четко артикулируя, начал:
-Братья и сестры!
Продолжение >>>